Глава 6. Разбор нек-рых композиторов прошлого и рекомендации современным композиторам и исполнителям.
Особенно хорошо чувствовал то, что музыка ассоциируется именно с процессами познания, умница-Мусоргский. Он нарисовал нам в «Картинках с выставки» и внутренний мир гнома с точки зрения наблюдающего его (т.е. гном должен, по его мнению, радоваться даже коротким и неудовлетворенным лирическим страстям, а складно ходить не может из-за малого роста и коротких ног), и внутренний мир загадочной перетаптывающейся с ноги на ногу избы на курьих ногах, содержащей владычицу – Бабу-Ягу, которая умеет летать и потому в восприятии тупой избы красива, хотя вообще-то уродлива и дисгармонична, вызывает раздражение без тяги к познанию, - и внутренний мир быдла, которое все процессы познания сразу заканчивает созданием визуального образа-стереотипа и потому мир для него полон неожиданностей и дисгармоний – т.е. оно тупо (все дисгармонии сразу разрешаются в полугармонию – это короткость цепочек познания – а возникают внезапно, не из размышлений – это отсутствие длинной темы – и не приводят к гармонии). Кроме того, быдло переступает, а не ходит или кружится, что дано ритмикой.
Лирические страсти гнома Мусоргский изображает с помощью особого чередования дисгармоний и полугармоний, внезапно разрешающихся – но не полностью – в не подготовленный предыдущим звукорядом страстей мажорный аккорд – и потому это воспринимается не как удовлетворение страсти, а как радость от испытанной неудовлетворенной страсти.
Полет Бабы-Яги дан и ритмическими средствами (ритм полета почти вальсовый при сохранении размера 2/4) и мажорными застывшими аккордами радости; а мнимая избой красота Бабы-Яги дана лиричностью звукоряда темы полета (минор); а загадочность и «космичность» Бабы-Яги и избы даны обилием полугармоний и дисгармоний, не очень стремящихся к основному аккорду звукоряда (т.е. надежды на познание особой нет). Тупое перетаптывание избы резко ритмически отличается от тема полета Бабы-Яги: почти-вальс полета дан под аккомпанемент перетаптывания избы – и сыграть это хорошо на ф-но очень трудно.
К сожалению, вся эта музыка изобилует тритонами – и потому людям с нежной психикой, для которых возбуждение к познанию от тритона запредельно, эта музыка недоступна.
Балладность произведений в мажоре (т.е. то, что они должны ассоциироваться в мозгу с познанием с пересказа) Шопен подчеркивал задержаниями на неустойчивых и псевдоустойчивых ступенях мажора (последние называются медиантами и ассоциируются в мозгу с созданием стереотипа, вызывающего легкое недовольство благодаря неокончательному его соответствию с практикой или с гармонией в любви – либо из-за его недостаточной наглядности). Такие задержания ассоциируются в мозгу с познанием, неестественно замедленным и не непосредственным – т.е. с познанием с пересказа.
(Кроме того, гамма до-мажор, сыгранная от 6-й до 13-й ступени, соответствует основному ля-минору – т.е. любая мажорная гамма от верхней медианты до верхней медианты+октава есть гамма основного минора – и написанные так эпизоды могут быть гармонизированы в основной минор (частично гармонизированы, поскольку это эпизод). Получаются эпизоды основного минора, которые в ритме 3/4 автоматически балладны, ибо о таких мелодиях Шопена мы уже писали (если такая минорная гамма основного минора содержит его 7-ю ступень, т.е. двенадцатую ступень соответствующего мажора – то она автоматически звучит познанием с пересказа или вообще не непосредственным познанием).)
Замечание об исполнении произведений. Исполнение с подчеркиванием перепадов громкостей и перепадов темпа чередования нот подчеркивает при восприятии непосредственность и первичность акта познания и, соответственно, страстность. (Часто в жизни такое познание ассоциируется для нас с нелепой героичностью поступков и с большими страстями – и мозг учитывает это в построении ассоциаций.) Поэтому баллады №1 и №4 Шопена, описывающие не непосредственное познание, нельзя исполнять как пианист Артур Рубинштейн – он изрядно испортил их медленные части таким страстным исполнением, подчеркивающим непосредственность акта познания. Лучшим следует признать исполнение Рихтера. Ведь балладность в этих произведениях явно отражена лишь использованием основного минора и в восходящих, и в нисходящих гаммах или последовательностях (при наличии 7-й ступени основного минора) – и такую балладность страстное исполнение портит. А вот мажорные баллады Шопена Артур Рубинштейн исполняет хорошо, т.к. подчеркивает громкостью задержания на неустойчивых и псевдоустойчивых ступенях мажора – а непервичность познания там как раз отражена этими задержаниями (они выражают познание с пересказа).
Логичность и нелогичность в развитии гармоний и мелодий и мозговые ассоциации в связи с этим при восприятии музыки. Многие пасторали Баха, написанные в миноре в медленном темпе и отражающие благодаря использованию минора неосновного именно непосредственное познание в созерцании, в конце разрешают все полугармонии и дисгармонии не в тоническое трезвучие минора, а в тоническое трезвучие построенного на той же ступени мажора. Казалось бы, это должно ассоциироваться с достижением полной гармонии и познания в любви, однако при ближайшем рассмотрении это не так. Музыка в мозгу ассоциируется с процессами познания не в любви, а с процессами познания вообще, особенно музыка спокойная по темпу – и потому внезапное разрешение противоречий в полностью радостный и гармоничный аккорд соответствует в мозгу внезапному просветлению, не подготовленному предыдущим познанием и предыдущими страстями – и потому такой аккорд означает (в ассоциациях) дальнейшее познание, т.е. познание не завершено, внезапное просветление означает дальнейшее познание и аккорд звучит слегка вопросительно. Поэтому желательно этот аккорд исполнять не на большой громкости для русских слушателей – что в построении интонаций русских фраз звучит речевым вопросом при полной неуверенности.
Мозг выбирает непосредственные ассоциации именно с любовным познанием только если ассоциативный импульс превосходит другие ассоциативные импульсы – и при построении музыки это надо учитывать.
При сочинении произведений о напряженных процессах первичного непосредственного познания главную дисгармонию и наиболее вопросительные и дисгармоничные ступени мелодии следует помещать поближе к началу мелодии. Тогда это дополнительно будет ассоциироваться в мозгу с начальным вопросом процесса познания и с нелепыми и героическими поступками в таких ситуациях и с начальными ступенями познания в любви. Если же мы хотим создать произведение о не крупных актах познания и о быстром познании объекта любви (что связано для мужчин с наибольшей страстью) – главную дисгармонию следует помещать ближе к концу мелодии и быстро разрешать (желательно в мажор, если речь идет о любви радостной – так поступает Бах в конце упоминавшейся фуги ре-мажор из 1т. ХТК и в самой теме фуги, состоящей из темы, заканчивающейся на наиболее неустойчивой, дисгармоничной ступени звукоряда, и очень короткого противосложения, сразу разрешающего дисгармонию (т.е. сбой стереотипа и желание) в гармонию в доминанте (т.е. в выработку частичного стереотипа для нового акта познания или новой ступени разговора – т.е. вторичного познания).
При сочинении произведений о вторичном познании в воспоминаниях и размышлениях (даже страстных) тема должна начинаться с устойчивой или псевдоустойчивой ступени звукоряда и лишь затем приводить к неустойчивым ступеням (чем логичнее это будет с точки зрения гармонии – тем больше это будет ассоциироваться не с общением, а с размышлением и со страстной мечтой). При этом не нужно забывать, что в страстных мечтах мужчин накопление страсти не очень длинное, а достижение гармонии и того короче – у женщин же это не так. (Поскольку мужской и женский голос не равны по высоте, это следует учитывать в вариациях темы в разных тембрах). Все это будет учтено в ассоциациях мозга слушателя или слушательницы.
Развитие общества и музыка. Хорошая музыка – т.е. музыка, ассоциирующая в мозгу процессы познания с конечным достижением гармонии и удовлетворения (возможно, для новых актов познания и для познания той же темы на новых ступенях и в новых ассоциациях и ситуациях – см. лучшие фуги Баха из ХТК и вариации главной партии в лучших мировых сонатах и балладах Шопена) – такая музыка совершенно необходима ученым и учащимся. Ибо благодаря достижению конечной гармонии (т.е. созданию стереотипа из непонятностей) она воспевает непонятности и сбои стереотипов мышления, а также процесс познания. Более того – ее необходимость будет возрастать: чем дальше, тем все реже в науке достигается удовлетворение от создания новых теорий, дающих стереотипные алгоритмы познания и вычисления явлений, вызывающих сбои стереотипов мышления; и чем дальше – тем все реже ученым удается открывать путем размышлений новые закономерности, вызывающие сбои стереотипов мышления.
А что касается учебы – то она все больше сводится к тупой выработке стереотипных алгоритмов доступа к готовым (часто компьютерным) методам расчета необычных явлений даже без понимания их необычности и потому радости познания не дает. Те же самые методы расчета при их осознанном познании могли бы вызвать удивление и радость от сбоя стереотипов – и удовольствие при познании логичности метода, т.е. при достижении гармонии. Но на все это у учащихся нет времени. Т.е. учеба все больше сводится к тупому заучиванию готовых методов ради будущего зарабатывания денег. И все меньше она связана с удовольствием от познания. Получать удовольствие от познания – это скинуто на инициативу учеников, учителя их этому не учат, не давая ощущения необыкновенности явлений, которые изучаются. Поэтому настоящих ученых выпускается все меньше. Настоящим-то ученым может быть только тот, кому познание приносит искреннюю радость. Положение дошло до того, что любовь даже у людей интеллигентных связана не с познанием секс-объекта, а только с сексом.
Соответственно, все меньше и хороших композиторов и исполнителей: познание в этой среде все чаще связано с зарабатыванием денег и с раздражением от переездов и смены бытовых условий на гастролях. (Ведь смена бытовых условий связана лишь с коротким познанием, которое привычно и потому радости не дает.) Поэтому в музыке хороших композиторов все больше не разрешающихся в гармонию и не следующих из мелодии дисгармоний, а сами мелодии (которые связаны в мозгу с темой размышлений и потому со вторичным познанием) все короче.
Между тем в жизни обыкновенных людей размышление и разговор и вторичное познание вообще (т.е. мелодия по ассоциации) все чаще связаны с наслаждением от удобства – и более ни с чем. С важным познанием они не связаны. А удобство выражается в музыке быстрым разрешением полугармоний в гармонию и отсутствием дисгармоний – и это характерно для поп-музыки.
Указанные причины дают следующий результат: массы понимают поп-музыку и не понимают ни классики, ни романтики, ни Сибелиуса, Скрябина и Рахманинова, ни хороших современных композиторов.
Для установления взаимопонимания нужно изменить и систему преподавания в школах (познание должно быть связано с радостью от сбоев стереотипов мышления, с чудесами и с их длинными объяснениями и должно быть длинным по ведению темы, как в классической музыке), и быт и обучение композиторов (процессы еды и питья должны быть связаны с семейными обрядами, как в жизни обычных людей, у композиторов должен быть нормальный процесс любви, связанный с познанием и ухаживаниями – словом, процессы познания и установки ассоциаций в мозгу должны стать нормальными). Надо сказать, что любовь к сбоям стереотипов мышления характерна для всех детей – но учителя отшибают ее, не связывая процесс познания с вызвавшими необходимость познания чудесами, сбивающими стереотипы мышления.
О целотонике. Произведения, написанные в целотонном звукоряде, хороши только для тех слушателей, у которых уже налажен в мозгу (при помощи классической музыки) процесс восприятия мозгом музыки как ассоциаций с процессами познания. Ибо целотонный звукоряд в чистом виде не содержит устойчивых и неустойчивых ступеней – все ступени одинаковы. Нет даже основной ступени. Целотонные мелодии звучат постоянно-вопросительно и постоянно-утвердительно, постоянно-неустойчиво и постоянно-неуверенно. В мозгу они поэтому связываются (если человек привычен к классике) с первичным познанием в обстановке абсолютной неуверенности в итоге явлений нелепых, обрядов, смысл которых неясен и надежды на ясность нет. Таким для меня долгое время был обряд русского чаепития в спокойствии, когда чай некрепкий, разговоры ни о чем и т.п.
Скрябин и целотоника. Скрябин, используя целотонные эпизоды, почти всегда переходил из целотоники в мажор или минор, придавая т.о. осмысленное завершение запоминанию нелепостей жизни и опыта и нелепых обрядов, и придавая осмысленное завершение эпизодам, когда жизнь кажется лишенной смысла и устремлений страсти и познания. Это было счастье, когда мне попадался пациент, знакомый с классической музыкой и с суицидальными мыслями: я просто давал ему послушать Скрябина (соответствующие произведения) – и он вылечивался.
Соната №6 Скрябина содержит целотонные эпизоды и эпизоды, построенные на прометеевском аккорде. Если ее играть, как скерцо, то она воспринимается средним слушателем, как соната о каких-либо нелепых действиях, лишенных всякого смысла. Например, об обряде русского чаепития. Именно такое исполнение я всюду в этом своем труде имею ввиду, когда упоминаю о сонате №6 Скрябина. Но если ее играть так, как хотел ее слышать Скрябин – то она рождает в среднем слушателе страх перед неизвестностью, так как содержит загадочные гармонии. Автором и помечено: mysterieux (загадочно). Такое исполнение этой сонаты я бы слушать никому не рекомендовал вообще – разве что для закалки нервов. Но если Вам не страшно ее слушать, то вы обнаружите там красивые загадочные гармонии.
Замечание о Скрябине и о лаконистах. Скрябин всю жизнь был лаконистом – и до того, как набрел на целотонный звукоряд. Лаконистов было вообще довольно много – но писавших гениальные произведения я знаю только двух: Скрябина и теперешнего молодого композитора Аркадия Чубрика. У последнего есть одно несомненно гениальное произведение «Голос беспокойства» - единственное произведение лаконизма о лирическом внутреннем сильном беспокойстве, которое я знаю. Прослушав его раз 20, я нашел в нем очень много психических мотивов для восприятия его слушателем именно как произведения о внутреннем лирическом сильном беспокойстве. Иначе оно и не воспринимается слушателем-шизотимиком. К сожалению, слушатель-циклотимик его не поймет. В этом очень коротком произведении варьируются 2 темы – одна с медленным чередованием нот, другая с быстрым, затем появляется третья тема с быстрым чередованием нот – и при этом переходы между темами внезапны. Для шизотимика это возможно только в состоянии внутреннего беспокойства. Все три темы являются вариациями одной темы – и это под конец понимаешь. Следовательно, мозг сам создал эти темы из одной – у шизотимика ассоциация именно такая. К тому же перепады темпов в вариации одной и той же темы и внезапности переходов при отсутствии до самого конца мелодии окончательной гармонии (кроме одного аккорда) символизируют легкую насильственность в мыслях, которая наблюдается лишь при неосознанном внутреннем факторе их развития – и это заставляет мозг при прослушивании «думать» именно о лирическом беспокойстве. Т.е. мозг не думает об этом – он, возбужденный дисгармониями, находит далекие от музыки ассоциации с воспоминаниями о своих состояниях. Циклотимик всего этого не поймет – для него быстрые переходы от темы к теме и от темпа к темпу есть нормальное состояние мозга, а схожесть трех мелодий подскажет ассоциацию с гармонией во внешней обстановке, ибо циклотимик строит ассоциации именно с внешней обстановкой, которую его мозг и привык переживать.
«Поэма экстаза» Скрябина. Скрябин в жизни никогда не испытывал состояний длительного экстаза – но имел возможность наблюдать их со стороны. И нелепость человека, который раскачивается с влажными от приливов чувств глазами, поразила его. Это раскачивание он и отразил в поэме экстаза. Сила приливов чувств, не вызывающая у наблюдателя понимания, отражена в применении духовых инструментов с большими перепадами громкости в мелодии, гамма которой нелепа и не вызывает ассоциаций с процессом осмысленного познания. Людям, знакомым с классикой и склонным к экстазу, я давал послушать поэму экстаза, предупредив их о ее названии – и они переставали любить свои состояния экстаза, начинали снова слушать классику – и, как правило, вылечивались от истерии. Сам я поэму экстаза, надо сказать, не люблю – и не люблю истериков.
Короткие целотонные эпизоды в современных лирических произведениях. Нельзя забывать, что короткие целотонные мелодии звучат и неуверенно, и бесстрастно-вопросительно, и бесстрастно-утвердительно. Поэтому при быстром переходе из такой мелодии в мажор или минор – лучше в минор, причем не в гамму основного минора, а в гаммы, ассоциирующиеся с непосредственным познанием, т.е. с наличием непосредственных страстей – получится картинка эпизода разговора с девушкой, когда ее разговор нецелеустремлен и непонятен Вам, а затем становится понятен. Такие эпизоды в современном флирте и современной любви встречаются все чаще: все чаще мужчины в коротких эпизодах не понимают женщин, неуверенны и в вопросах и в ответах – и потому стараются казаться бесстрастными.
Это связано с тем, что любовь все меньше ассоциируется с процессами познания.
Нелепость этих эпизодов доходит до смешного: мальчик, влюбленный в девушку, но воспитанный отцом в духе отрицания астрологии, крайне неуверенно и вопросительно себя чувствует, когда девушка его спрашивает о его знаке зодиака: ведь он может быть признан неподходящим женихом ей в зависимости от его ответа. Причем он понимает нелепость ее убеждений – и страсть его резко остывает. И он либо равнодушно отвечает на вопрос, либо равнодушно говорит ей: «Сначала скажи мне твой знак зодиака!» Она радуется, что он в страсти не чужд матримониальных устремлений – и, не соображая что делает, говорит ему свой знак. И он тяжело задумывается, вспоминая, какой мужской знак этому женскому знаку соответствует.
Такими нелепостями все больше полно познание в любви – и неплохо бы отразить это в музыке, перемежая короткие целотонные мелодии мелодиями мажора и минора (с их отражением обычных процессов страстного и даже любовного познания – об их особенностях мы уже достаточно говорили).
Хорошо бы отразить в музыке то, что мы все чаще в самых страстных мечтах об общении с любимыми моделируем в мозгу такие нелепые эпизоды: включить в такую достаточно длинную мелодию страстной мечты (в мажоре или миноре) короткий эпизод явно целотонной гаммы (такой эпизод, чтобы он с диатоническими звукорядами явно не сочетался) Подобрать гармонии так, чтобы мелодия была очаровательна и эпизод хорошо отражал заранее смоделированную мужчиной неуверенность и вопросительность эпизода – это уж дело композитора.
В качестве основной мелодии, в которую включается целотонный эпизод, можно использовать эпизод фуги ре-мажор Баха из 1т. ХТК – верхнюю мелодию последних трех проведений темы – там, где идет страстное слияние мужчины и женщины – я об этой фуге уже писал. Среднее проведение темы заменить на его целотонную вариацию и транспонировать на октаву вверх, чтобы получился явно женский голос. Разумеется, темп придется резко замедлить – иначе не получится ритма современной нежной беседы. (У Баха-то они в быстром темпе ругаются – мужчина настаивает, женщина спрашивает и уходит от страсти – а потом сливаются.) Для придания получившейся мелодии ритма мечты нужно сварьировать ее в ритм 3/4. (Ритм 2/4 или 4/4 для мечты не подходит – он ассоциируется с ходьбой и дыханием.) Получившееся произведение можно будет назвать «Мечты о разговоре с Нею» или «Мечты о Ее знаке зодиака». Все поймут. Но можно назвать и «Ее отражения в зеркалах трельяжа». Ибо одно из отражений всегда строго и рождает в мужчине чувство неуверенности – это то отражение, за которым Она не следит, отражение в профиль.
Переводить нецелотонную часть получившейся мелодии в минор не нужно: совр. мужчина в страстных мечтах придерживается мажора, т.к. мажор разрешается в аккорд, символизирующий полное познание и полное удовлетворение (т.е. вырабатывается стереотип мышления о секс-объекте, который дальнейшего познания не предполагает).
При развитии получившейся мелодии в произведении ритма вальса стесняться не надо: для совр. мужчин вальс существует только в мечтах – они его не танцуют. Впрочем, кое-где ритм 3/4 можно заменять на 2/4 или 4/4 и использовать ассоциации с дыханием – мужчины достаточно осведомлены о сексе и о прогулках. Можно использовать и полиритмию по вертикали (верхняя мелодия и сопровождение – дыхание – идут в разных ритмах).
Почему я предпочел именно среднее проведение темы сварьировать в целотонику? Потому, что это наиболее соответствует мечтам мужчины о беседе с Нею: беседа начинается со страстных устремлений двух сторон и мажорного поцелуя, затем следует Ее нелепый вопрос о его знаке зодиака и его неуверенность и даже охлаждение (это целотонный эпизод), а затем счастливое мажорное разрешение страсти – это третье проведение темы фуги – а затем идет повторение получившейся мелодии в вариациях (т.е. дальнейшие отношения и разговоры – это познание секс-объекта на новых ступенях можно отразить переводом мелодии в доминанту). Для придания мечтам страстности главная дисгармония должна быть одна под конец мелодии – и она должна быстро разрешаться в гармонию: именно о таком познании в любви мечтает мужчина. На этой главной дисгармонии надо сделать задержание – это отразит момент наибольшего сексуального желания и задержку в познании вопроса до формирования стереотипа мышления (и ответа) одновременно.
Второе проведение той же мелодии можно сделать по тембру в страстных мечтах женским (поднять первое и третье проведение темы) – а в целотонном эпизоде мужским (опустить эпизод) – и все поймут это как Ее мечты о Нем и его ответ на вопрос о знаке зодиака (та же целотоника звучит утвердительно при соответствующих гармониях). Только женские мечты должны быть минорными: во-первых, женщина не получает в любви полного удовлетворения, во-вторых, женщинам редко удается полностью познать явления, т.к. женщины, являясь в большинстве циклотимиками, мыслят уже сформированными стереотипами и не меняют их. Все женщины это знают. Радость формирования новых стереотипов для женщины с юностью заканчивается.
Кончаться произведение должно разрешением аж в мажорный основной аккорд субдоминанты – что будет ассоциироваться с формированием завершающего сверхстереотипа и с полным счастьем в личной жизни. Процесс познания любви и жизни полностью завершен.
Таковы, как ни странно, страстные мечты многих современных мужчин. И мечты современных ученых о полном познании мира.
(Современный мужчина никогда не мечтает о познании с длинным рядом сбоев стереотипов (дисгармоний) и сопряженных с этим в жизни нелепо-героических поступках, мечтах и страстях. Он их помнит, он все это совершал – но не мечтает об этом. И ассоциировать с этим музыку мечты он не будет.)
Вообще-то говоря, мне видится соната из названной мною основной мелодии в качестве главной партии сонаты – но сопровождающую партию я придумать не могу: я не очень-то молод, и музыкальное мышление мое разрушено прослушиванием попсы по телевизору. Я настолько от этого отупел, что перестал чувствовать двойные фуги Баха и сочувствовать им: я больше не представляю себе совместного с женщиной познания чего бы то ни было. Раньше я отчетливо воспринимал переход двухголосной темы в доминанту как новый этап совместного познания мира – теперь я этого не чувствую. Я умел объяснить цепь ассоциаций даже дураку, с моими теориями не знакомому – теперь не умею.
Мое познание мира стало отрывочным и дисгармоничным – не в смысле музыкальных неразрешенных аккордов на неустойчивых ступенях лада, которые я называю в тексте книги дисгармониями, такие сбои стереотипов достаточно гармоничны и сопровождают познание всегда – мое познание мира стало запредельно-дисгармоничным, как тритон. Вот к чему приводят попса и пошлость отрывочных теленовостей, не дающих ни объяснения мира, ни настоящих сведений о теориях действительно хороших умов современности, ни по-настоящему острых, вызывающих сочувствие вопросов людей о счастье.
И я все менее бескорыстен в познании. Стал беречь деньги. Это плохой признак – забывание человеком детского бескорыстного интереса к жизни, продиктованного только страстью к сбоям стереотипов как к ступеням нового познания жизни и счастья. Я уже не стремлюсь бескорыстно к новым знакомствам.
Приходит старость – и картина ее пессимистична, т.к. я разучился по-детски радоваться жизни и познанию.
Не слушайте телевизор, попсу и не привыкайте к пошлостям, к следованию стереотипам мышления. Стремитесь к дисгармониям, ибо они ведут к построению гармоний. Этому учит наш мозг настоящая музыка. Учит помимо нашей воли. Просто благодаря автоматическим ассоциациям с процессами простейшего познания.
И еще – ненавидьте нищих духом пошляков, стремящихся только к деньгам, удобству и сексу без познания. От таких людей все зло на Земле. Ибо они учат детей тому же – учат автоматически, завладевая (благодаря своим капиталам) телевидением, полицией и чиновничьей системой. Телевидение делает их Большими Авторитетами. Знайте, что познание диктуется человеку не страстью к материальным благам, а страстью к сбоям стереотипов – не удовлетворяемой религиями и др. массовыми дезинформациями о чудесах, как привыкли ее по-быстрому удовлетворять эти нищие духом Большие Авторитеты (о чем они и заявляют по телевидению – ибо с явным удовольствием пропагандируют эти массовые дезинформации).
У Баха, я помню, есть одна двойная фуга, обучающая мозг ненависти к таким вот Большим Авторитетам. Название ее я позабыл. Помню вроде бы, что в ней двойная тема остается в конце без властно и тупо звучащего противосложения (тема Большого Авторитета) - и лишь благодаря этому гармонизируется. Счастье в совместном познании двоих невозможно при давлении Больших Авторитетов, если они тупы. Тонкости моих ассоциаций были вот какие… Большой Авторитет учил парочку сокращению процессов познания, нелюбви к дисгармониям и долгому ухаживанию. И парочка не сопротивлялась – и это постоянно приводило их к дисгармонии – и счастье познания они обрели только оставшись в конце без Большого Авторитета. Поняли необходимость длинной мечты и длинного познания (т.е. длинной темы фуги) и достигли гармонии в последнем проведении темы.
Прослушав эту фугу, я автоматически перестал запоминать имена Больших Авторитетов. Перестал ими интересоваться, если не знал их теорий и их произведений. А ведь до того интересовался. Я был молод.
Позже, когда пришла перестройка и все (вслед за Великими Авторитетами) кинулись удовлетворять страсть к познанию мгновенно вырабатываемыми стереотипами, а страсть к сбою стереотипов – массовыми дезинформациями вроде религий и биопольной теории – я стал все это разоблачать и был счастлив, познавая все это. И был счастлив вниманием народа к моей персоне и к моим тогдашним книгам (я размножал рукописи на дешевом ксероксе почти задаром и продавал копии).
Вот к каким результатам может привести вовремя услышанная фуга Баха.
Поймите меня правильно: я не только за свободу мнений и воли – я еще и за свободу спора. С ошибочными мнениями Больших Авторитетов нужно спорить – иначе они победят. Свободе спора часто учат произведения классической музыки – ибо они иногда повествуют о споре двух голосов и приводят их к гармонии в конце концов. Не к вежливым кивкам в сторону друг друга, не к политкорректности, а к гармонии.
Главное, что все ассоциации в мозгу возникают автоматически у всех, кто пережил детское и юношеское познание мира и не страдает серьезным склерозом. Никто тебе не навязывает никаких мнений – ассоциации в мозгу возникают благодаря свйствам мозга – и в частности, любви к дисгармониям (т.е. к сбоям стереотипов мышления), которые завершаются гармонией (т.е. выработкой нового стереотипа и счастья, а также окончательным ответом на все вопросы и неуверенности).
Цепь дисгармония-гармония в современном мире. Теперь, когда учителя в школах пресекают споры и вопросы, не рассказывают детям о парадоксах и лишь тупо учат их следовать стереотипам и ничему не удивляться, а сферу удивительного отдали религиям и массовым дезинформациям о чудесах, которые учат лишь слушаться мнений Авторитетов, и когда в любви властвует не длительное познание секс-объекта, а мгновенное достижение секс-гармонии – классическую музыку плохо понимают и не любят.
Она теряется. Она не в состоянии научить людей ничему, ибо они забывают детство – забывают его в школе и в сексе. Люди стали лишь зарабатывать деньги и жить по готовым стереотипам мышления, навязанным Большими Авторитетами – и еще люди обучены признавать новых Больших Авторитетов без самостоятельного критического осмысления (через цепь дисгармоний) того, чему эти Авторитеты учат. Если Большой Авторитет вызывает удивление (например, рассказами о Боге или о биополе или о Карме) – люди сразу стараются его принять и включить в свои стереотипы мышления. Познавательная цепь дисгармония-гармония становится в жизни людей короткой. Поэтому процессы познания, к которым готов человек, сокращаются. Все меньше гениальных ученых – в то время, как производство требует их все больше.
Ни к чему хорошему это не приведет. И большие деньги, которые платят ученым, дающим быстрый практический результат, только ухудшают дело, ибо учат максимальному сокращению процесса познания. И тому же учит отсутствие стипендий и платное обучение студентов – малоимущие студенты принуждены зарабатывать, устают на работе – и познание вызывает у них раздражение. И студенты из среднего класса тоже учатся не из интереса к длительному познанию, а ради выработки стереотипов мышления, которые помогут им зарабатывать деньги в будущем. Профессора, слушаясь Великих Авторитетов экономики, не понимающих длительных процессов познания, учат студентов только усвоению процессов расчета, без их обоснования, и совершенно не дают им почувствовать парадоксы и чудеса, приведшие к таким методам, а не к другим. Они не учат чувствовать удовольствие от сбоев стереотипов мышления. Т.е. от дисгармоний.
Классическая музыка поэтому умирает – ее не понимают – и вместе с тем идет к кризису все общество. К кризису неготовности к познанию и нерадостности познания, если оно длится более 5 минут.
К такому же кризису движусь и я.
Поэтому я хорошо понимаю современное общество, сочувствую людям в нем – и это меня не радует. Ибо современное общество полно пошлости, неоправданно возникающих стереотипов мышления и отсутствия радости в любви. В любви, а не в голом сексе.
Неужели такая перспектива ждет и меня? Неужели мое сочувствие современным людям кончится тупостью и уважением к Авторитетам, о которых я ничего не знаю – а также правилом ничему не удивляться и все политкорректно принимать, в т.ч. и Общее Мнение?
Не дай Бог, в коего я не верю. Одно уже то, что я (ради славы) расшифровал полностью язык классической музыки и не скрыл этот свой труд, свидетельствует о том, что я иду к тупости.
Ибо у понявших этот мой труд это отшибет радость непосредственного восприятия музыки – а понять труды мои способны только ученые и профессиональные музыканты, которые в этой радости остро нуждаются. А, прочтя труд, они ее лишатся. И куда же делась тогда моя слава без поддержки Великих Авторитетов?
Правда, я даю (с доказательствами) рекомендации композиторам. Но славой в современном мире пользуются не композиторы, а исполнители, причем особенно исполнители попсы. А я обоснованно доказываю никчемность попсы – и при широком опубликовании моих трудов это вызовет ярость исполнителей попсы, т.к. у них возникнет боязнь, что их перестанут называть талантами и начнут справедливо называть пошляками.
Ведь попса-то не содержит дисгармоний, медленно приводящих к гармониям, и не отражает процессов настоящего познания мира: короткие мелодии, дающие через полугармонии гармонию, дают ассоциации лишь с коротким познанием без удивления и еще с быстрым приходом к сексу. Такие мелодии не требуют для своего написания фантазии. Я уж не говорю о стихах песен – это сплошное следование стереотипам и потому пошлость.
Единственная за много лет хорошая песня попсового исполнителя – это песня Анастасии Стоцкой «реки-руки», содержащая этап длительной дисгармонии в припеве, разрешающийся в гармонию лишь в конце припева. (Слов там не разобрать – уж больно быстрая скороговорка.) – Так ведь Стоцкая эту песню петь перестала под давлением Филиппа Киркорова, знаменитейшего исполнителя попсовых песен и Большого Авторитета, в которого она влюбилась (он красив) – и приняла его мнение, что эстрада существует для зарабатывания денег и что песня эта будет непонятна молодежи. Хотя именно молодежи, еще не забывшей процессы детского непосредственного познания мира, эта песня понятна. Непонятна она Филиппу Киркорову, ценящему не любовь и познание в любви, а только голый секс без предварительного познания и связанных с этим дисгармоний. И очень ценящему удобство сытой жизни – т.е. постоянную гармонию.
И это единственная песня за много лет.
Вот такие дела.
И ведь Анастасия Стоцкая любила эту песню и исполняла ее со слезами на глазах. Потому что не забыла детство, когда была впервые влюблена и любовь означала длительное познание со сбоями стереотипов, т.е. дисгармониями. Но – отказалась от любимой песни ради Филиппа Киркорова. Чтобы выступать с ним и зарабатывать совместно деньги, т.е. приблизиться к нему.
Анастасия Стоцкая красива. Очень. Сколько молодежи она испортит исполнением пошлых песен о коротких актах познания, и о переходе от сытости – полугармонии – к еще большей сытости? Молодежь и без того одолевают мечты о такой жизни. И меня одолевают. Но мечтать под стереотипно-пошлые слова совр. песен я не могу: словам не хватает яркости. И Анастасия Стоцкая не моя. А проститутки хорошо знают и мужское тело, и мужские желания – и не сочувствуют страстям мужчин и не испытывают страсти сами, т.к. секс для них не сопряжен с познанием нового и со сбоями стереотипов мышления. Они будут со мной только политкорректны и терпеливы. И ходить к ним не стоит.
Дьявольски плох наш мир. Особенно для человека, сочувствующего лишь настоящим страстям.
А Филипп Киркоров ради зарабатывания денег предал искусство, воспевающее дисгармонии и радостное удивление чудесам (т.е. сбоям стереотипов мышления) в детстве и в юности – и стал продавать только искусство, воспевающее удобную жизнь без особых страстей и познания. Он продает то искусство, понимание которого доступно его богатым продюсерам, точно так же предавшим воспоминания детства и юности ради денег. И он понимает, что именно он продает – не может не понимать: он слушал настоящую музыку когда-то – и она неизбежно рождала в нем ассоциации с детством и юностью. Предав таким образом свое детство и юность свою ради денег, он толкнул на это же Анастасию Стоцкую, заставив ее отказаться от исполнения любимой песни, ибо она приняла поговорку: «Любовь – это когда двое смотрят в одну сторону (в сторону больших денег в случае Филиппа Киркорова)» - и она пошла на предательство лучшей части себя только ради любви к нему. Теперь ей предстоит (ввиду совместных выступлений) длинный путь познания Ф. Киркорова – и когда-нибудь она поймет и его мечты о сытой жизни, и его предательство, и что он толкнул на то же самое ее, т.е. что душа его очерствела и он не уважает ни мечту, ни страсть. Когда она поймет все это – она запьет или начнет колоться. А возможно, попадет в психбольницу. Ведь он был ее идеалом долгое время.
Таков современный мир. Таково совр. «искусство» и совр. шоу-бизнес.
Ненавижу тупую устремленность к сытной кормушке. И, как видите, у моих убеждений есть основание. Человек должен жить, испытывая радость от длительного познания. К этому приспособлен его мозг. Если этот мозг не портить плохим воспитанием. В т.ч. и плохой музыкой в юности. Простота души в современном мире не должна считаться достоинством. Назвать или создать зрительный образ – не значит понять. Хотя именно в этом старается нас убедить телевидение. Понимать – это значит логически предсказать развитие процессов, связанных с понимаемым явлением, в самом их начале. Т.е. построить (обычно длинные) теории самых парадоксальных и нестереотипных явлений. Не испытывая радости познания сделать это невозможно.
