Глава 10. Родной язык и мозг человека.
В главе 4 этой книги дан намек на то, что психика человека сильно зависит от того языка, на котором он привык говорить. Есть очень яркие работы по психологии, показывающие, что структура мозга зависит в основном не от генетики или бытовых предметов народа, а от родного языка.
[Правда, это не касается соотношения «Я» и алгоритмов Б2б (см. книгу 7, часть 2, глава «Шизотимики и циклотимики», стр. 2-5, а также эту же книгу, глава «Шизотимики и циклотимики- детство и период 12-14 лет», стр. 32 –35).]
Сейчас я приведу здесь содержание этих работ.
10.1) Дело в том, что все языки мира можно разделить на две больших группы:
ЯП) Японский и полинезийские языки. Они характеризуются тем, что фразу можно легко понять по одним только написанным гласным звукам (полинезийские языки) либо по написанным гласным и некоторым согласным звукам (японский язык) и никогда нельзя понять по написанным согласным звукам.
ИЕ) Все остальные языки мира.
В них фраза однозначно легко восстанавливается по написанным согласным звукам.
10.2) Уже к 1949 году в Японии был изобретен метод устанавливания, какое полушарие мозга в основном отвечает на раздражение, ставящее перед мозгом задачу понимания какой-то информации и решения какой-то задачи.
Метод заключается в том, что одновременно с восприятием данного раздражения и решением данной задачи, мозг решал еще одну вторичную задачу на быстроту реакции левого или правого глаза на импульс света: нужно было одновременно с импульсом на данный глаз нажимать как можно скорее педаль ногой (безразлично, какой). Замерялось время запаздывания реакции по отношению к световой вспышке на данный глаз.
За зрение правого глаза отвечает, как известно, левое полушарие, а левого глаза – правое полушарие.
То полушарие, в котором обработка световой вспышки на соответствующий глаз запаздывала больше, считалось занятым решением первичной задачи и восприятием главного раздражителя.
И это оправдано: в этом полушарии зона концентрированного внимания должна была перескочить с обработки главной задачи на обработку вторичной задачи – поскорее нажать педаль в ответ на поданный на глаз этого полушария свет.
10.3) Задачи главные ставились самые разные:
а) арифметические задачи,
б) математические задачи,
в) восприятие родной устной поэзии, прозы,
г) восприятие классической музыки,
д) восприятие родной народной музыки,
е) восприятие оперной музыки,
ну и т.д.
10.4) И вот оказалось, что распределение решения задач по полушариям мозга у группы людей, говорящих с детства на языках ЯП, одно – а у группы людей, разговаривающих с детства на языках ИЕ, другое.
При этом генетика людей и быт географической местности на распределение задач по полушариям мозга не влияло: влиял только родной язык – группы ЯП или группы ИЕ.
10.5) Отсюда я делаю вывод: мозг ребенка развивается в основном под воздействием решения задач овладения родным языком.
10.6) Сравнительно недавно – где-то в 1965 –1975 гг. - и русские и американцы создали приборы по определению приблизительного местонахождения наиболее возбужденного в данный момент участка ненарушенного мозга живого человека.
(Лично я не очень верю, что в России такие установки были в 1975г., но в США они точно были, хотя стоили бешенных денег, конечно, ибо американцы всегда выбирают не лучший вариант решения проблемы.)
Эти установки подтвердили выводы пунктов 10.4 и 10.5 более точно - они позволили дать наиболее возбужденный узкий участок мозга у человека, решающего первичную задачу без вторичных задач.
Группы мозгов типа ЯП и ИЕ были подтверждены.
Но внутри групп ЯП и ИЕ много языков и наречий – а различие в точно указанном распределении возбуждения между разными языками одной группы указано не было (см. журналы «Наука и жизнь» и «Техника – молодежи» за 1970-1982 годы).
То ли точность метода была невелика и возбуждения микроструктур мозга не показывала, то ли результаты были засекречены, то ли их не хотели печатать из соображений укрепления дружбы народов.
Я думаю, что из этих трех соображений верно либо второе, либо первое. Хотя возможно и третье.
10.7) Во всяком случае, соображения структуры предложений в языке общения и их соответствия национальному характеру человека, высказанные в главе 4, заслуживают внимания тем более, что учитывают не родной язык, а привычный человеку язык общения и его соотношение с естественным языком мозга.
Глава 11. Обилие ярких глаголов в родной речи, в литературной речи, в СМИ, в языке повседневного общения. Обилие форм глаголов. Письменность.
11.1) Глаголы – кроме глагола «Летаю» - очень редко образно интерпретируются в снах человека. Есть набор серых, стандартных глаголов, которые и наяву не производят впечатления: «иду», «подошел к нему», «хочу», «работать» – но таких глаголов в русском языке очень мало. Думаю, их немного и в других языках, т.к. глагол определяет тему предложения. Уже поэтому он важен, и должен производить впечатление.
11.2) Обилие форм глаголов (со смысловыми согласованиями), характерное для английского и французского языков, подчеркивает важность действия – для ребенка, овладевающего языком, ибо затрудняет построение фраз и их понимание для такого ребенка. Но – в конечном счете – увеличивает любовь ребенка к действию. Как и помещение действия в конец предложения – в связи с чем главный эмоциональный всплеск предложения приходится на действие (немецкий язык и санскрит).
Исключения составляют – в смысле увеличения любви к действию – глаголы, рождающие отрицательные эмоции, особенно помещенные в конец предложения. Например, предложение «Голосуй – или проиграешь!» явно не предназначено для воспитания любви к действию у детей: в конце стоит рождающий отрицательные эмоции глаголы «проиграешь!» с восклицательным знаком.
Обилие форм глаголов воспитывает в человеке (доходящую иногда до занудства) систематичность и любовь к порядку. То же воспитывается и большим несоответствием принятой в языке структуры предложения и естественного языка мозга (см. главы 3, 4). Необязательность же несоответствия языка общения и естественного языка мозга воспитывает безалаберность (пример – разговорный русский, в котором прилагательные и причастия ставятся часто после определяемого ими существительного. В английском языке это недопустимо – ибо существительные, глаголы и произведенные от них прилагательные и причастия не различаются совершенно произношением и написанием и отличаются только местом в предложении.
(Принятый порядок: «группа прилагательных и причастий – определяемое ими существительное».)
11.3) Стандартные глаголы рождают ощущение серости и невыразительности речи. Особенно в этом плох иврит: глагол в настоящем времени ничем не отличается от причастия - и то ли описывает главное существительное или местоимение, то ли означает действие – не понять! Да и незачем, вроде бы, понимать: содержание фразы от этого, похоже, не меняется! А что меняется ее эмоциональная окраска – так на это наплевать!
Глаголы в прошлом времени в иврите спрягаются - а глаголы в настоящем времени отличаются только числом (единственное или множественное).
Поэтому израильтяне предпочитают мечтать о будущем или о прошлом (преимущественно) – и мало что делают в настоящем (если их к этому не вынуждает необходимость или сексуальный инстинкт). С американцами или с немцами их не сравнить! Кроме того, они и не приучены с детства к труду составлением фраз – ибо иврит по структуре совпадает с естественным языком мозга, т.е. труд по составлению фраз ребенком минимален.
11.4) У японцев три письменности:
словесно-иероглифическая (древняя)
слогово-иероглифическая (более молодая)
буквенно-звуковая (20 век).
В зависимости от того, какой письменностью написано слово, меняется его эмоциональная окраска. Современные стихи пишутся всеми тремя письменностями. Старая литература написана двумя письменностями
Учатся читать и писать японские дети с 6 до 17 лет. Они влюблены в свою письменность. Ведь любое слово можно написать, придав ему разную эмоциональную окраску, тремя разными способами. А иероглифов много тысяч, и учиться читать и писать нужно очень долго!
Поэтому японцы трудолюбивы, терпеливы и очень многие японцы пишут стихи.
Китайцы, у которых письменность одна – иеролиглифическая словесная - а звуковая письменность общекитайского значения вообще невозможна, т.к. в разных областях Китая один и тот же иероглиф звучит по разному – тоже любят свою письменность. Но уже меньше, чем в Японии. Однако все-таки любят: письменность объединяет все провинции Китая. А для китайцев взаимопонимание очень важно. И иероглифам тоже обучаются лет 10-12. Поэтому китайцы трудолюбивы. Но меньше, чем японцы.
11.5) И японцы, и китайцы 10-12 лет в основном учатся рисовать иероглифы.
Главное при этом – линия !
Поэтому в традиционной и древней живописи японцев и китайцев преобладает линия, а не краска или объемный контур со светотенью. К сожалению, у меня нет знакомых японцев или китайцев – и мне некого спросить, какие они видят сны. Но подозреваю, что сны у них – даже у японцев – такие же, как у европейцев. Потому что функция снотворчества мозга с раннего детства почти не меняется, а в раннем детстве они иероглифов не знают. Слово «нельзя» японские и грузинские мальчики узнают только в 5-6, а то и в 7 лет. До этого возраста мальчику позволяют абсолютно все. Но если японцы крайне послушны законам (ведь с этого же возраста – 6 лет - начинается любимая японцами письменность, причем взрослые в семье всегда пишут с удовольствием стихи – и дети это удовольствие от явного труда видят) - то грузины крайне незаконопослушны. К сожалению, особенностей грузинского языка я не знаю – так что анализировать не могу. Тем более, что грузины с детства говорят минимум на двух языках – грузинском и плохом русском, а некоторые еще на абхазском или чеченском.
11.6) И японская, и китайская письменность сохранятся еще очень долго. И для этого не нужно больших компьютерных клавиатур: на клавиатуре можно набирать звуковую транскрипцию слова и желаемую письменность – и в распечатке иметь готовый иероглиф. Только звуковые транскрипции в разных областях Китая будут разные.
И в Японии, и в Китае трудолюбие при этом сохранится: основной труд затрачивается детьми не на рисование иероглифов, а на их запоминание.
А со временем основная письменность и в Японии и в Китае станет транскрипционной. При этом эмоциональность японцев будет утеряна. Ибо будет утеряна большая часть эмоциональной окраски их письменных стихов, переведенных в новую письменность.
И будет утеряно трудолюбие японцев и китайцев. Чтобы все это сохранить – нужно сохранить иероглифы.
Глава 12. Детский язык детей, чей родной язык не совпадает с естественным языком мозга.
В русском языке есть форма, дающая возможность поместить прилагательное или причастие после определяемого ими существительного; пример: «Я увидел дом – такой большой-большой – а рядом сидел крокодил - такой, настоящий, зеленый!»
Именно эту форму предпочитают маленькие дети в построении повествовательных фраз. Ибо эта форма построения фраз взята из естественного языка мозга.
Думаю, что такие формы есть и в английском, и в немецком языках – но не знаю этого, ибо я не лингвист.
Впрочем, в английском языке вместо «домашнее видео» можно сказать «видео для комнаты», «видео для дома», и употребить предлог «for» или «at». Так же можно поступать и с остальными существительными, котрые служат определениями других существительных (т.е. являются прилагательными). А вместо причастий – «читающий человек» - можно употреблять глаголы: «человек, который читает (или читал)». Например, сказать вместо «Я увидел читающего человека» иначе: «Я увидел человека, который читал»! Я уверен, что дети предпочитают в английском языке именно такие фразы, поскольку их структура близка к структуре естественного языка мозга. И я уверен, что на вопрос «Какой глаз ты открыл первым?» все дети мира отвечают «Этот», а если их спрашивают «Как он называется?» - они отвечают «Глаз, который левый!» или «Глаз, который правый!» Потому что все дети мира задумываются, как называется этот глаз, ибо путают «право» и «лево», и дать определение – для них означает существенную мозговую работу. Так что определение следует после определяемого существительного. Как во сне, когда мозг должен задать себе вопрос «Какой?» - и после этого уже дать определение, сопровождаемое образом. Это и есть естественный язык мозга!
Впрочем, к фразе, произносимой ребенком, есть одна поправка. Циклотимик-ребенок (он часто подражает взрослым) выберет литературную (слышанную от взрослых) форму фразы – и произнесет не «Глаз, который правый», а либо «Глаз, который называется правый», либо подождет и скажет «Правый глаз». А вот ребенок-шизотимик, не очень подражающий взрослым и экспериментирующий с языком, скажет «Глаз, который правый»! Впрочем это верно не всегда, а только для маленьких детей.
