Глава 4
1. Каждая вдохновенная книга должна заканчиваться хвалой Проведению! Мы должны и обязаны, как достойные сыновья нашего Отца, осмыслить то, что нам дал Господь и воздать Ему славу.
По милости Божьей я не знаю, что меня ждет впереди и забываю и храню лишь только в сердце, что прошел сзади. Возможно, мои определения и суждения в этой главе разойдутся с определениями и суждениями в прошлых главах: не это не моя воля…
Вы же принимайте и пусть отвергает за вас Бог эти и другие определения и суждения. Сохраняйте в своем сердце свои прошлые представления, рождайте вдохновенным сердцем новые представления — это право вам даст Бог.
Возможно, в этой главе я напишу не так, как написал ранее. У меня нет желания заново переписывать, пусть сохранится грешный путь моей мысли. Пусть мое грешное сознание затмит мою славу и воздаст славу Господу.
Благослови меня, Господи , вспомнить и заботливо уложить в сердце то, что Ты мне дал.
2. На прошлых страницах писал мой отец ордена Мысли. Я отлучаюсь от своего отца, но сохраняю верность высшему Отцу. В этой главе я закладываю храм для нового ордена Мысли.
Благослови меня, Господи!
3. Я пока не знаю, что есть мышлениеМышление - свойство всей материи, благодаря которому материя развивается и создает устойчивые во времени тела или элементы сознания человека. More, что есть познание, но оно дано мне: я чувствую в себе блаженство мыслить, познавать.
В этом познании я чувствую самого себя, говорю о своем Я, говорю, что я существую. Я мыслю — значит я существую. Если бы я не мыслил, то я бы не знал, где искать самого себя.
Я не знаю, кто есть я, что есть я, но я могу заниматься неведанным мне познанием. В этом познании питаю надежду что-нибудь узнать себе.
Передо мной стоит что-то, перед чем я испытываю какой-то трепет и страх. Это таинственнее «что-то» назовем предметом познания, предметом мысли. Я вижу перед собой предмет познания и чувствую себя одержимым каким-то страхом. Чтобы боготворить в себе этот страх, я начинаю не убегать, а приближаться к таинственности.
Я начинаю познавать тайну, начинаю мыслить.
4. Если бы я убежал, то я потерял бы свое Я. Пока я преодолеваю в себе страх, я имею при себе свое Я, я чувствую себя мыслящим человеком. Иметь в себе Я — это высшее блаженство, поэтому всегда стараюсь идти навстречу к страху, поэтому всегда и везде стараюсь мыслить, продвигаться в познании.
Меня встречает тайна. Но я веду себя не как сжавшийся и любопытный шакал, а расслабляю свое тело, даю свободу сердцу и стараюсь чисто и ясно внимать своими ушами и глазами. Страх растворяется во мне, дает ясное созерцание.
В этом блаженном созерцании вся сила познания! В этом созерцании хочется петь, какая-то неведомая сила продвигается к моим устам. Но я не пытаюсь кривить рот и шипеть как змея. Суждение само сходит с языка.
Это суждение рубит тайну, а у тебя пробуждается любовь к ней, жалость, желание обнять и поцеловать тайну. Просьба уйти от меча и зажечься светом, перестать быть тайной.
5. Божье суждение всегда рубит предмет познания на две части, на две противоположности. Одну противоположность мы оставляем сзади себя, а вторую держим перед собою.
Вот, Господь наносит первый удар клинком. Предмет познания делится на две противоположности — одну отдаем Богу, а вторую оставляем себе.
Перед нами остается материя. Предмет познания, на который можно воздействовать, посредством которого можно осуществить трудовую деятельность, над ним можно проводить эксперименты. Материю отчетливо видим, любуемся её красотой.
На вторую часть общего предмета познания мы воздействовать при всем своем желании не сможем: она нематериальная. Нематериальная часть предмета познания называется, или точнее назовем духом. Это то, что нас покидает, когда Господь совершает нами Свой праведный суд.
Вот я допишу последние строки этой книги, а даст ли мне Господь вторую жизни — неизвестно. Возможно даст, чтобы критики меня распяли на своих страницах, чтобы я смог с любовью посмотреть, как надо мной смеются.
6. Не могу утверждать, что дух не наблюдаем. Мы наблюдаем, вернее, вдохновенные люди наблюдают дух трансцендентально. Они устремляют свое сердце к духу — у них сердце воскрешает, воскрешают они сами. Имея в себе вдохновение, не чувствовать в себе дух невозможно: дух пылает по всему телу или тело пылает от него. Мы же это пылающее тело ощущаем.
Думает у нас сердце, твое Я находится в твоем сердце, а голова служит вроде вычислительной машины, на которую мы наносим логические схемы. Предупреждаю, физиологам не следует вскрывать в груди человеческий орган и искать там какие-то новые тайны: человеческое Я увидеть невозможно.
Итак, какие извилины на голове наносит первое наше познание?
Все наблюдаемое мы называем бытием. Бытие имеет материя, трансцендентальное бытие имеет дух. Дух — это пространство, в которому существует материя!
Вы спросите, как объяснить последние работы физиков, утверждающие, что материя способна изменять пространство при высоких энергиях? Может быть,я покажусь некомпетентным в этой области, хотя я проводил собственные исследования физического пространства и получал неплохие поверхностные результаты. Пространство неизменно, оно вечно и абсолютно. Не материя изменяет пространство, а пространство изменяет и не изменяет материю. При высоких энергиях материя проникает в новые глубины пространства, обретает новые для себя свойства и новые формы движения.
Вначале я не решался назвать дух пространством: не хотел принизить славу Божью… Пусть меня Отец наказывает, но мне думается, что ложь не увеличит Его славу.
Хам смеялся над наготой своего отца Ноя. Являюсь ли я Хамом перед моим небесным Отцом?
Злорадный смех — это реакция перед низменным страхом. А я лишь только улыбаюсь своему Отцу, наблюдая Его бытие. Потом, дух — это ещё не Бог. Перед Богом преодолеть страх невозможно, от него можно получить суровое наказание. Отца нашего можно лишь только любить.
Пространства бывают разные, в пространстве можно выделять подпространства, плоскости, прямые. Поэтому следует говорить о множестве духов.
Бог — это непознанная тайна духов. Слава Божья — это такие пути в пространстве духов, ступая по которым, мы видим вечное земное бытие.
Почему эта тайна духов непознаваемая? А потому что её никакими словами нельзя передать, ее можно лишь только чувствовать в себе.
Этак Тайна позволяет творить, писать, но рассказать о ней — нет слов. Каждый сам должен постигнуть Божью Тайну.
7. В жажде познания мы съели запретный плод и Господь Бог спустил нас с небес. Мы предстали перед землей и Небом. Человеческое Я витает на низовьях духовного пространства, скачет от одного материального предмета к другому..
Даст ли нам Господь второй раз свой карающий меч?
Да, даст, если будем созерцать Землю, жену Господа, достойно и без соблазнов.
Вся сила физического и умственного познания, в блаженном созерцании. Созерцание это не обычное: оно экстрасенсорное. К обычному наблюдению материи мы добавляем трансцендентальное наблюдение духа. Того духа, в котором летает и принимает разнообразные формы Я.
Для наблюдения можно выбрать все, что угодно, чем насытится ваше познание. Но познание творческое, которое приближает нас к Богу. Следует отличать любопытство от познания: любопытство — это пустое времяпровождение, а познание — это самосовершенствование. Адам с Евой съели яблоко в жажде познания, а не в смиренном познании. Смиренное познание невозможно без благословения Божьего.
Картины живописцев, симфония композиторов Хотите физического совершенства — будете созерцать движения своего тела или работу внутренних органов. Хотите стать мудрецом — будете созерцать движения аналитической мысли. В духовном совершенстве не на последнем месте этикет за столом. Созерцание гурманских кушаний, созерцание ароматных духов — тоже кое-что значит.
Только выбрать нужно что-нибудь по силам себе, что-нибудь привычное для восприятия, доброе. От аромата духов вы не должны хвататься за нос. Не должны давиться от кулинарных изделий. Движения тела должны быть такими, чтобы не корчилось лицо от боли, чтобы не валила вас с ног дикая усталость.
Выберите положение своему телу для созерцания дыхания таким, чтобы нельзя было бы заснуть и чтобы могли пребывать в нем вечность.
Не спеши браться за задачи высшей математики, задумайся над сложением обычных натуральных чисел, которым свободно оперируют дети, — получишь от Бога дух — сможешь задачи высшей математики решать на лету.
Выберите музыку такую, от которой бы не подпрыгивали зверем: когда пугаешься звуков, очень трудно сосредоточиться на трансцендентальном восприятии духа.
Языческое созерцание ужасного и страшного имело место на известной стадии человеческого развития, к которой мы сегодня возвращаемся по понятной причине. Тогда человек чувствовал себя одиноким, он не знал о бытие своего Отца. Его духовное формирование — это представление в себе тигра, барса, повелителя добрых и злых духов. Людей кротких, добрых дикари съедали, приносили в жертву своим богам. Исторический опыт говорит, что подобное прославление нашего Отца не имеет будущего.
Сначала научись созерцать доброе: Господь даст — сможешь с любовью и сожалением наблюдать страшное и ужасное. Если хочешь, как китайские мастера ушу ломать кирпичи и протыкать пальцами сталь, то вначале научись совершать плавные движения рук. Открой в себе любовь к слабости, потом придет к рукам ужасная сила.
Господь не помогает гордым собою. Научись со смиренными глазами склонять голову — Господь поднимет твою голову. Раньше люди умели кланяться, поэтому и восхищаемся их чести, их достоинству, их твердому честному слову.
Итак умы спустились с Небес на землю, но не следует обижаться на нашего Отца. Не смотрите с языческим созерцанием на нашу Мать землю, не рвите ее на клочки, не распускаете её волосы: вы не уйдете от наказания Божьего. Смирите головы, пусть Господь рубит дьявола, стоящего сзади вас. Мы здесь на земле для славы нашего Отца.
Цель экстрасенсорного созерцания — наслаждаться красотою нашей Матери. Мать природа — объект нашего экстрасенсорного наблюдения. Как приходит понимание красоты и что есть красота?
Красота приходит, когда наше Я определяется в духовном пространстве и застывает на месте. Это чувство (чувства — движения нашего Я в духовном пространстве) всем знакомо, все его испытывали. Многие забыли чувство красоты, живут в серости серости.
Красоту знают дети: в отличие от нас, взрослых, они не предают ни земного отца, ни отца на Небе. Каждый, кто хочет добиться духовного совершенства, должен быть ребенком нашего Отца.
Задача по математике, по физике или другой науки неразборчива, непонятна вы мечетесь, не знаете, что делать. Приходит момент и вы застываете, вас охватывает вдохновение — начинаете строить формулы. Видеть красоты в математических вычислениях — это поистине духовное достижение. Изо дня в день вы проделываете комплекс упражнений по гимнастике ушу — вам уже порядком начинает это надоедать. И вот приходит момент и вы начинаете получать удовольствия от движений своего тела, перед вами открываются новые просторы для достижений. Движения становятся уверенными, более сильными.
Заняли определенное положение своего тела — вроде бы ничего особенного здесь нет… Приходит момент и у вас появляется ощущение власти над своим телом, над здоровьем.
Что же это такое манит к себе?
Манит к себе Тайна, Красота есть Бог! Мы видим перед собою нашу Мать землю, а чувствуем в себе Красоту, чувствуем в себе Бога. Прав Достоевский, что Красота спасет мир!
Вся собственность на земле принадлежит Богу. Как Господь захочет, так и будете сосать сосцы у своей Матери. Не деритесь за право владения Матерью, не совершайте над Нею надругательство.
8. Будем развивать мысль.
Если Я движется,то оно имеет энергию. Страх — энергия нашего Я.
Откуда получаем страх?
Страх поступает к нам через восприятие выбранного нами материального предмета познания. И здесь возможны два пути: страх преобразуется в аффект или накапливается в нашем Я.
Люди, которые подпрыгивают до потолка на небе, они реализуют звуковой страх в аффект. Но, а кто покорно сидит и вслушивается в звуки, тот страх отдает Богу. Кто видит неопределенность в жизни и предается пьянству, тот страх свой отдает дьяволу. Кто страх перед будущим реализует в труд, то страх свой отдает Богу.
Пусть весь страх, который ты видишь вокруг себя, страх перед будущим идет к твоему Я — к жертвеннику Господа нашего. Но, чтобы не было сизифова труда, ты должен расслабиться и дать свободу своему Я. Иначе камень, который ты закатил на гору, может обрушиться на тебя и на твоих близких. Ты можешь потерять свое Я, предашь Бога.
Верь, верь до последнего издыхания. Счастье придет к тебе, ты увидишь Красоту в своей жизни. Ты совершишь труд Сизифа, если утратишь веру — все рухнет на тебя, и ты никогда не познаешь Счастье в своей жизни. Счастье — это есть тоже наш Отец, который любит тебя. Он воюет с дьяволом, но не с тобою.
Страх накапливается в нашем Я — мы же обязаны давать свободу нашему Я. Это значит, нужно верить, ждать, не унывать. Если с твоего рта сорвется злоба, то ты себе же сделаешь хуже. Тебе больно и ты не можешь сдержать боль — ты смейся, но не злись. И ты многого добьешься в жизни.
Решение задачи не сходится с ответом. Ты нашел в жизни то, что искал и падаешь духом, унываешь, злишься. Радуйся, что нашел в жизни что-то сильнее себя! Убери из головы все переживания и помыслы, отдохни и вернись заново к задаче. Верь, ты осилишь проблему и приблизишься к Богу. Обретешь счастье, будешь плакать от счастья.
Наша внутренняя природа всякую информацию вначале испытывает на доверие. Есть ли в ней элемент опасности, а потом к этой информации возникает влечение или отвращение. Каждый шакал осторожно крадется к куску мяса, а потом уже набрасывается на него. Лев с львицей вначале поиграет, а потом дает свободу половому влечению.
Всякая физиологическая потребность анализируется на элемент опасности, после чего организуется поведение с целью ликвидации потребности. Толчок, программу к поведению дает страх, инстинкт самосохранения. Низшая природа стремиться избавиться от страха, а высшая природа, наоборот, устремлена насытиться страхом, испытывает любовь к страху. Не только человек, но и высшие животные испытывают наслаждение, любовно хватая друг друга зубами. В разумных шутках мы любовно издеваемся друг над другом.
Проделывать гимнастику ради насилия своего организма — это психика, она высоких результатов не дает. Со злостью царапаете ранку на теле — тоже психика — ранка еще более начнет заболевать. До умопомрачения составляете всевозможные алгоритмы к задаче — психика — потеряете всякую надежду решить задачу.
Темных, злых духов нет в психике: всякий дух нужен нашему Отцу и нашей Матери природе.
В отличие от животных мы располагаем богемой, богемой нужно и решать наши жизненные задачи. Пульсирующий страх от проприоцепций сокращающихся мышц, от связок мышечной ткани не должен обратно скатываться камнем царя Сизифа. Царапнули ранку — не должны в следующий раз с еще большей силой драть ее на теле. Воткнули иглу в нервное окончание — необходимо боль с любовью проглотить, съесть — кислого выражения лица не должно быть. Поститься нужно не уныло, а радостно. Окатываете себя ледяной водой, а ощущение холода должно идти к богеме, к нашему Я, тогда и не будет ежиться тело.
Условие задачи не должно пестрить в глазах, оно должно проникать глубже. Весь страх человеку, если он хочет быть человеком, необходимо складывать на жертвенник Божий, на богемное Я.
В общественных отношениях всегда бери страх на себя, а не перекладывай на других, если хочешь благословения Божьего, если хочешь Счастья в своей жизни.
Возьми страх на себя, чтобы знал Бог, а другим не обязательно знать. Если ты свои достоинства будешь демонстрировать перед окружающими, то Бог не увидит и не оценит твои достоинства.
Складывайте весь свой жизненный страх на жертвенник Божий и ждите Бога. Верьте, наш Отец не оставит своих детей. Он придет, если на жертвеннике будет достойное приношение.
Когда в вашем Я накопится достаточно благородного страха, то он найдет в духовном пространстве смирение, или, как называют буддисты, нирвану. Ваше Я познает Божью тайну. Я встретится с Богом. Вы познаете Красоту, найдете Счастье.
Бог есть наше Совесть. Мы чувствуем в себе угрызения совести, когда свой жизненный страх перекладываем на других, а не складываем его на жертвенник Божий. Это угрызение — лишь только предупреждение. Когда разразиться Совесть, вы потеряете всякую радость в жизни.
В Совести материализуется страх в сознание. Образование сознания знаменуется чувством красоты, счастья, смирения. Вам уже не тягостно удерживать страх на жертвеннике вашем, он материализуется в духовном пространстве в ковчег сознания. Перед вами открываются огромные просторы Божьего моря. Эти просторы захватывают дыхание, из глаз льются рекой счастливые радостные слезы. Весь камень сомнения в дуле таит и переходит в слезы. Вы сомневались в пришествие Бога, но Он здесь, перед жертвенником.
Сомнение не грешно, люди всегда будут плакать от счастья. Грешно не иметь сомнение, быть уверенным в своих силах, в своих словах — к этим людям никогда не придет Божья слава. Нам, смертным, не дано иметь абсолютно прочный жертвенник нашего Я — страх всегда будет скатываться камнем Сизифа. Хорошо, когда страха мало скатывается, большая часть остается на жертвеннике. Весь этот обратно скатившийся стрех нужно погружать в камень сомнения, а не отдавать его сатане.
Сомнение — это борьба наша с дьяволом. Кто добился успехов на этом поприще, у того сомнение в глазах приятное, мы влюбляемся в утонченное сомнение. Это сомнение называют мужским благородством или женской загадкой.
Сознание — это материализованная мысль, возникновение которой невозможно предсказать, ею невозможно управлять.
Нельзя утверждать, что всякое сознание правильное, имеет праведный Божий путь. Для решения однотипных задач данное сознание пригодно, а для других задач может и не справиться. Поэтому за каждым сознанием следует оставлять толику сомнения, нельзя все выплакивать слезы.
Всегда нужно быть готовым принять Божье наказание за грешное сознание. А там следует новый Сизифов труд.
Сознание — это Вавилонская башня. Сознание — это наивысшая человеческая потенция, которую он может реализовать в жизни.
Человек весь свой жизненный страх одухотворяет в сознании. И уже благородный страх реализует в своих действиях.
Когда сознание совершает целенаправленную работу, оно засыпает, но не теряется из виду. Человек сохраняет духовные пути к сознанию, ему уже легче будет накапливать в нем страх.
Сознание — это множество сознаний, множество убеждений, суждений. Когда Господь свершает через нас Свой суд, мы запоминаем пути к Его мечу. Знаем, как славить Бога, чтобы он вновь свершил через нас Свой суд. Сознание — это_очень много сложных, таинственных путей к_Божьему разуму. Мы не забываем родительский дом, ходим в церковь, в театр, чтобы не забывать пути своего сердца.
9. Теперь сможем наиболее ясно представить картину экстрасенсорного созерцания.
Божий клинок рубит предмет познания на две противоположности. Перед нами остается наблюдаемое — явь, а в нас трансцендентально наблюдаемое — дух. Предмет-явь является прототипом предмета-духа. Предмет-дух есть воображение предмета-яви, воображение, нашедшее свое бытие в нашем духовном пространстве.
Возможны четыре реакции на наблюдаемое: равнодушие, пренебрежение, смех, любовь.
При равнодушии какое-либо экстрасенсорное созерцание исключается.
Предмет наблюдения не проникает в духовное пространство, к нему не возникают чувства. На него не заостряется особое внимание.
Равнодушие не всегда грешное: существуют вещи, на которые, не пристойно обращать внимание. Не осуждаю людей, проходящие мимо уличной драки: не все умеют мгновенно воспрять духом, мгновенно оценить обстановку. Осуждаю тех людей, которые не владеют собою, не разобравшись влазят в чужие конфликты и развязывают еще большее побоище.
При реакции пренебрежения в духовном пространстве образуется предмет-дух, но он сразу же обуславливает отрицательную эмоцию и аффект. Человек отплевывается, лицо отворачивает, глаза щурит или раскрывает с ненавистью.
Было бы хорошо, если бы ненавистник не желал себе испытать отвращение, но увы, его тянет к злости. 0н не уберет с лестничной площадки дерьмо, потому что ему нравится смотреть на него и возмущаться. Когда не будет хватать ему злости, он из мухи сделает слона и будет проклинать все на свете. Он пойдет хоть на край света, если там можно возмущаться и насиловать собственные нервы.
Не судите его строго, судите с любовью. Человек устал от жизни и неосознанно накладывает на себя руки. Он стремится вырвать из души то самое дорогое, что мучает нас и заставляет жить.
Ненавистник произвольно стремится к тому, чтобы злоба его убила. Он потерял веру в Бога, открыл душу для дьявола.
Если нельзя сдержать злость, то лучше смеяться: для здоровья полезней и для славы Божьей. Пошевелите извилиной и найдите наблюдаемому подходящее безобидное объяснение. Когда хорошо посмеетесь, сможете обмозговать, какие предпринять разумные действия по ликвидации нелицеприятного наблюдаемого.
Чувство ненависти и чувство любви противоположны, они перерастаю друг в друга. Когда чувствуют, что убьют себя злобой, начинают испытывать любовь к предмету ненависти. Когда видят, что из любви ничего не получается, возбуждаются злобой к предмету любви. Энергию чувства ненависти мы реализуем в неразумные действия, отдаем ее дьяволу. Энергия чувства любви поднимается выше к Богу.
Предмет любви захватывает все сердце — ему трудно найти объяснение, над ним трудно смеяться. Остается только ждать, когда созреет чувство любви, когда начнем достойно восхищаться Любовью.
9а. Мы способны дать объяснение наблюдаемому.
Перед каждым экстрасенсорным созерцанием изначально функционирует анимистическое Я в духовном пространстве — в сердце.
Деятельность анимистического Я определяет настроение. Заряжается это Я от Я-духа. Я-дух — это энергия, духовный аккумулятор всей энергии нашего имеющегося сознания; сознание питается от Я-духа. Я-дух — жертвенник, на который складывается жизненны» страх.
С Я-духа всегда стекает сизифов страх. Когда страха много стекает — это грех нашего сознания; анимистическое Я подавлено, мы ходим сгорбленными, ищем куда вылить злость. Когда умеренно страх и непринужденно стекает — это безобидная слабость; мы радуемся облаку, засматриваемся на бабочку, беззаботно пинаем консервную банку под ногами или спонтанно чешем затылок. Если сознание до того прочное, что слабостям не хватает энергии, то этот человек как мерин засыпает на ходу, ни на что не обращает внимание; у него нет злости, но и нет и добра: скорее всего, он соблазнится на первый попавший страх, чтобы насытить энергией сознание.
Экстрасенсорное созерцание явного предмета начинается, когда анимистическое Я оборачивается в предмет-дух. Человек начинает представлять себя наблюдаемым. Анимистическое Я переполняется энергией из окружающего мира и застывает на месте.
Здесь даже возможно начало психического заболевания: человек не может реализовать себя в смех, в аффект, не может энергию анимистического Я передать выше. Он начинает на протяжении неопределенного времени ползать на коленках и гавкать собакой или еще кому-нибудь подражать. По этой причине, часто мужчины с серьезным выражением лица называют себя женщиной, просят, чтобы к ним относились, как к женщинам. Ведь начало любви мужчины к женщине — это тоже экстрасенсорное созерцание. — мужчина на мгновение, а при заболевании иногда навсегда представляет себя любимой женщиной. По-видимому, сильная безответная первая любовь ведет к гомосексуализму, а случается они при слабой любви к Богу.
Теперь понятно, почему неврастеник с возмущением смотрит на дерьмо у своих дверей: представить себя им отвратительно. Светские сверх-господа с возмущением проходят мимо нищего: они ведь тоже нищие духом.
Здравое созревание пораженного анимистического Я наступает, когда рождается новое Я. мнимое Я. Ведь прежнее Я уже переполнено страхом — сизифов страх будет уже ему излишен, мнимое Я начинает переманивать энергию от Я-духа. Анимистическое Я превращается в воображение, человек внутри себя представляет то, что опешило его внимание.
С рождением мнимого Я человек не падает в обморок, не лишается чувств, не теряет рассудок, полностью контролирует себя. Он не попадает под гипнотическое влияние.
Образуется у нас треугольник: Я-дух, мнимое Я и воображение.