Чтобы из глины сделать горшок, глина изначально должна иметь определённые свойства. Равно, если из кого-то делают чмыря, то потому, что этот человек изначально сам есть чмо. Чмыри, по сути, не опущенные, а опустившиеся люди.
Пока чмо жил в тепличных условиях, он имел показной характер, ложное достоинство, следил за внешностью. Как только его охватывает страх перед собственным будущим, то всё его достоинство тут же исчезает. Готов он кому угодно услужить, предоставит сексуальные услуги, лишь бы не было к нему агрессии.
Слово чмо не употребляется в литературном языке, потому что чмырей очень много. Они, как крысы, выбираются из нор. И занимают обеспеченные и защищённые положения в культуре, в науке, в политике. Разумеется, они запрещают слово чмо, указывающее на них.
Опустить, морально разложить невозможно человека, который живёт не для себя, а для людей. Священники отдают собственную жизнь и все мысли пастве. Криминальные авторитеты умрут под милицейскими дубинками, но не продадут воровское братство. И вовсе не потому, что они братву боятся больше ментов.
Когда в душе человека есть хоть какой-то страх, то из него можно выбить любые показания. Человека с гнильцой можно заставить делать всё, что не имеет достоинства для чести. И если в душе нет страха, то невозможно человеку навязать волю.
Часто сами чмыри совершают над чмырём ритуальные действия и зачисляют его в касту опущенных. Это им нужно делать, чтобы чувствовать себя иными людьми. Они презирают себя и удаляют мысли о суициде, инвертируя презрение на подобных себе, которых принесли в жертву.
Человек, который не является чмырём, не со злобой, а с сочувствием относится к чмырям. Но как им помочь, как впустить в их душу свет Божий?
Ласкать их – они съедят руку. Человек должен в жизни пройти через все страдания. После чего погибнет в нём эгоизм и произойдёт просветление сознания. После этого его можно приближать к себе, не опасаясь его действий.
