Как и положен, всю вину убийства аспирантки Анастасии Ещенко свалили на одного человека. Петербургский историк Олег Соколов чудовище, зверь - уже до окончания судебного разбирательства коллеги из СПбГУ уволили Соколова с должности доцента Института истории, умыв свои руки.
Преступление ужасное для интеллигентной среды Санкт-Петербурга - убийство и расчленение трупа. Но неужели ничто не предвещало наступлению такого события - и оно уже больше не повторится после судебной расправы Соколова?
Какое моральное право имел Соколов наряжаться в военную форму Наполеона и ходить по улицам Санкт-Петербурга, устраивать пьяные оргии со своими собратьями по изучению исторической правды?
Наполеон вообще-то был агрессором по отношению к России - и это все равно что наряжаться в Гитлера.
Или коллеги боялись сделать доценту, кандидату исторических наук замечание, или были с ним заодно.
Демонстрировали и себя убеждали, что они не твари дрожащие, а властелины мира. Следовало бы проверить у всего бывшего окружения Соколова душевное и психическое состояние.
"Властелины" после инцидента затаились, списали своего дружка - но придет время и опять захочется гулять и развлекаться с молоденькими девушками.
Разумеется, аспирантка Анастасия Ещенко не совсем была невинным существом и их любовь с доцентом не пылала чистой красотой.
Девушка воспылала страстью подчинить себе Наполеона, превратить его в раба для исполнения желаний - её ученая карьера после аспирантуры была в надежных руках доцента и его коллег по застолью.
По словам Соколова его возлюбленная фрейлина даже намеревалась разлучить его с детьми и полностью подчинить себе. Соседи по дому утверждают, Анастасия называла вгорячах своего будущего убийцу ублюдком, после чего доходили отношения до драки.
Душевные страдания Соколова, возомнившего себя Наполеоном, довели до решимости убить Анастасию, которая так и не стала его послушной аспиранткой.
Люди, изучающие кровавую историю человечества, должны все же находиться на особом психиатрическом учете. У этих людей притупляются природные чувства доброты и сострадания, они опасны для общества.
