* * * * * * *
Сила зависит лишь от того, какого рода знанием владеет человек.
Какой смысл в знании вещей, которые бесполезны?
Они не готовят нас к неожиданной встрече с неизвестным.
Есть духовные знания, и есть академические знания. Применить академические знания, передаваемые через устную и письменную речь, невозможно без духовных знаний.
К духовным знаниям каждый сам приходит и умирает вместе с ними.
Человек не является сильным, если не придаёт значения этим знаниям и во всём полагается на книги.
* * * * * * *
Ничто не дается даром в этом мире, и приобретение знания - труднейшая из всех задач, с какими человек может столкнуться.
Причина этой трудности в сомнениях в истинности знаний и в их необходимости.
* * * * * * *
Человек идет к знанию так же, как он идет на войну - полностью пробужденный, полный страха, благоговения и безусловной решимости. Любое отступление от этого правила - роковая ошибка, и тот, кто ее совершит, непременно доживет до дня, когда горько пожалеет об этом.
Только выполняющий эти четыре условия - быть полностью пробужденным, полным страха, благоговения и безусловной решимости - застрахован от ошибок, за которые придется платить; лишь при этих условиях он не будет действовать наугад. Если такой человек и терпит поражение, то он проигрывает только битву, а об этом не стоит слишком сожалеть.
Победы скучные! Сладкие поражения, ибо в них осознаёшь свои недостатки, убиваешь веру в себя и идёшь к Богу.
* * * * * * *
Слишком сильное сосредоточение на себе порождает ужасную усталость. Человек в такой позиции глух и слеп ко всему остальному. Эта странная усталость мешает ему искать и видеть чудеса, которые во множестве находился вокруг него. Поэтому кроме проблем у него ничего не остается.
Да, это сильное сосредоточение на себе и есть вера в себя, которая утомляет и не даёт развиваться. Эта вера и есть суть язычества, шаманизма.
* * * * * * *
Любому, кто приступает к учению, приходится выкладываться настолько, насколько он способен, и границы обучения определяются собственными возможностями ученика.
Именно поэтому разговоры на тему обучения лишены всякого смысла. Страхи перед знанием - дело обычное; все мы им подвержены, и тут ничего не поделаешь. Однако каким бы устрашающим ни было учение, еще страшней представить себе человека, у которого нет знания.
Есть страх перед истиной! Истина заставляет рушить сознание, убивать в себе сладостную веру в себя.
* * * * * * *
Сердиться на людей означает считать их поступки чем-то важным. Настоятельно необходимо избавляться от подобного ощущения. Поступки людей не могут быть настолько важными, чтобы отвести на задний план жизненно важную альтернативу: наши неизменные встречи с бесконечностью.
Людей следует любить, и тогда они не будут мешать, как не мешают любящему отцу шумные дети.
* * * * * * *
Любой путь - лишь один из миллиона возможных путей.
Поэтому воин всегда должен помнить, что путь – это только путь; если он чувствует, что это ему не по душе, он должен оставить его любой ценой. Любой путь – это всего лишь путь, и ничто не помешает воину оставить его, если сделать это велит ему его сердце. Его решение должно быть свободно от страха и честолюбия. На любой путь нужно смотреть прямо и без колебаний. Воин испытывает его столько раз, сколько находит нужным. Затем он задает себе, и только самому себе, один вопрос: имеет ли этот путь сердце?
Все пути одинаковы: они ведут в никуда. Есть ли у этого пути сердце? Если есть, то это хороший путь; если нет, то от него никакого толку. Оба пути ведут в никуда, но у одного есть сердце, а у другого - нет. Один путь делает путешествие по нему радостным: сколько ни странствуешь - ты и твой путь нераздельны. Другой путь заставит тебя проклинать свою жизнь. Один путь дает тебе силы, другой - уничтожает тебя.
Все пути человека ведут в конечном итоге к смерти. Смерть и есть единственная наша жизненная цель.
И когда идёшь к прекрасной смерти, то этот путь и есть самый счастливый…
* * * * * * *
Это мир счастья, где между вещами нет различия, потому что там некому спрашивать о различии. Но это не мир людей. Некоторые люди наивно верят, что они живут в двух мирах, что они могут выбирать между мирами, но это только их самонадеянность. Для нас существует лишь один - единственный мир. Мы - люди, и должны безропотно следовать миру людей.
Жить в одном мире очень и очень тяжело. Душа должна отдыхать в мире грёз, фантазий.
* * * * * * *
У человека есть четыре врага: это страх, ясность, сила и старость. Страх, ясность и сила могут быть побеждены, но не старость. Это самый жестокий враг, которого нельзя победить, можно лишь оттянуть свое поражение.
Мы живём только сегодня, завтра в молодом или старом теле будет жить другой человек. И даже в старом теле у этого другого человека будет молодая душа, если полностью умертвить сегодняшнее Я вдохновением, творчеством.
* * * * * * *
Воин знает, что он только человек. Его единственное сожаление заключается в том, что жизнь коротка и он не успеет прикоснуться ко всему, что ему нравится. Но и это для него не проблема; это просто сожаление.
Наша жизнь длится от рассвета до рассвета солнца. И за это время необходимо успеть ко всему прикоснуться, чего страстно желает душа.
* * * * * * *
Чувство собственной важности делает человека безнадежным: тяжелым, неуклюжим и пустым. Быть воином означает быть легким и текучим.
Абсолютно верное высказывание! И что бы быть настоящим воином, необходимо быть мечом в руках Божьих.
* * * * * * *
Когда видишь поля энергии, человеческие существа выглядят как световые волокна, похожие на белую пятину, очень тонкие. Они тянутся от головы к пупку, и человек похож на яйцо из текучих волокон; руки и ноги подобны светящимся протуберанцам, вырывающимся в разные стороны.
Видим мы своё сознание! При этом не всегда сознание соответствует действительности.
* * * * * * *
Видящие видят, что любой человек постоянно находится в контакте со всем остальным миром. Правда, связь эта осуществляется не через руки, а с помощью пучка длинных исходящих из середины живота. Этими волокнами человек соединен со всем миром, благодаря им он сохраняет равновесие, они придают ему устойчивость.
Это представление можно интерпретировать следующим образом. Состояние вдохновения – это управляемый стресс. И во время стресса имеют место определённые ощущения в области живота, которые могут привести к язве желудка.
Во время вдохновения тело человека строго выполняет команды рефлексов и рассудка, а человек как бы находится в освобождённом состоянии, следит за происходящим.
* * * * * * *
Когда воин научится видеть, он увидит, что человек - это светящееся яйцо, будь он нищий или король. А что можно изменить в светящемся яйце? Что?
Примитивное сознание обывателей отражает в людях лишь только их безобразную внешность, от того и обыватели злобны к людям. Во вдохновенном сознании человек видит в людях красоту, свет, светящиеся яйца.
* * * * * * *
Воина никогда не беспокоит его страх. Вместо этого он думает о чудесах видения полей энергии! Все остальное - пустяки, пустые украшения.
Страх беспокоит только обывателей. Воин преобразует весь страх в прекрасные чудеса видений.
* * * * * * *
Только дырявый горшок может пытаться стать человеком знания по своей воле. Трезвомыслящего человека нужно затягивать на путь хитростью. Найдется масса людей, которые с радостью захотят учиться, но эти не в счет.
Обычно они уже с трещиной. Как пересохшая бутыль из тыквы, которая с виду в порядке, но начинает течь в туже минуту, как только в нее наливают воду и появляется давление. Через минуту ее нужно вновь наполнять водой.
Человека с плодородной почвой нелегко наставить на путь знания. Люди при дороге легко получают семя Божье и тут же его теряют.
* * * * * * *
Когда человек не имеет отношения к видению, вещи выглядят в основном одними и теми же в то время, когда он смотрит на мир. С другой стороны, когда он научится видеть, ничто не будет выглядеть тем же самым все то время, что он видит эту вещь, хотя она остается той же самой. С точки зрения видящего, человек выглядит как светящееся яйцо. Всякий раз, когда вы видите одного и того же человека, он выглядит как светящееся яйцо, хотя не то же самое светящееся яйцо.
У обывателей мир однообразный, серый, скучный. У воинов Гурана мир многокрасочный, каждый человек по-своему прекрасен.
* * * * * * *
Шаманы Древней Мексики назвали союзниками те необъяснимые силы, которые действовали под их руководством. Они назвали эти силы союзниками, поскольку считали, что могут использовать их так, как им захочется, - эти представления оказались почти смертельными для шаманов, так как те, кого они называли союзниками, представляют собой лишенные телесной оболочки существа, населяющие Вселенную. Современные шаманы называют их неорганическими существами.
Спрашивать, в чем заключается предназначение союзников, - все равно что задавать вопрос о смысле деятельности человека в этом мире. Мы существуем, вот и все. Подобно нам, союзники тоже существуют - и, возможно, они появились здесь задолго до нас.
У этих шаманов Древней Мексики был соблазн построить Вавилонскую башню, подчинить себе Бога и заставить его исполнять собственные желания. Вера в себя, которая и является сутью язычества, не даёт человеку изменять себя, развиваться.
Предназначение Бога заключается в борьбе с ним, в которой человек погибает и приходит к новому Я.
* * * * * * *
Выть воином - это самый эффективный способ жить. Воин размышляет до того, как принимает решение. Но когда оно принято, он действует, не отвлекаясь на сомнения, опасения и колебания. Впереди - еще миллионы решений, каждое из которых ждет своего часа. Это - путь воина.
Обыватели и хотят жить, но не способны её защитить. Воин любит смерть, поэтому он не впадает в страх, трезво размышляет и легко принимает решение.
* * * * * * *
Когда воина начинают одолевать сомнения и страхи, он думает о своей смерти. Мысль о смерти - единственное, что способно закалить наш дух.
Смысл и цель нашей жизни – смерть. И умереть необходимо красиво в состоянии полного вдохновения и озарения, с счастьем, с улыбкой на лице.
* * * * * * *
Смерть находится везде. Она может принять вид зажженных фар машины, которая въезжает на холм позади нас. Она может оставаться видимой некоторое время, а потом исчезнуть в темноте, как если бы она покинула нас на время, но она опять появляется на следующем холме, чтобы потом исчезнуть вновь.
Это огни на голове смерти. Она надевает их наподобие шляпы, прежде чем пуститься в галоп. Эти огни она зажгла, бросившись в погоню за нами. Смерть неуклонно преследует нас, и с каждой секундой она все ближе и ближе. Смерть никогда не останавливается. Просто иногда она гасит огни. Но это ничего не меняет...
Если начнёшь убегать от смерти, то её станет ещё больше, и ещё быстрее она начнёт преследовать. Если полюбишь смерть, то она припадет на колени и просветлит сознание.
* * * * * * *
Воин должен прежде всего знать, что его действия бесполезны, но он должен выполнять их, как если бы он не знал об этом. Это то, что шаманы называют контролируемой глупостью.
Разум есть единство ума и глупости. Необходимо решительно и настойчиво проверить все глупые ходы, которые на самом деле могут оказаться разумными, спасительными.
* * * * * * *
Глаза человека предназначены для выполнения двух функций: одна из них - видеть энергетические потоки Вселенной, а другая – «смотреть на вещи в этом мире». Ни одна из них не является лучше или важнее другой, но тренировать глаза только для смотрения - это постыдная и бессмысленная потеря.
Есть внутреннее око души. И если это око не будем сочетать с глазами, то глаза ничего не увидят.
* * * * * * *
Воин живет действием, а не думанием о действии или думанием о том, что он будет думать, когда закончит действовать.
Если думы не подкрепляются верой, то никакие действия не сможем совершить. Необходимо тренировать веру, делать её совершенной.
* * * * * * *
Воин выбирает путь с сердцем и следует по этому пути. Когда он смотрит, он радуется и смеется; когда он видит, он знает. Он знает, что жизнь его закончится очень скоро; он знает, что он, как любой другой, не идет никуда; и он знает, что ничто не является более важным, чем что-то другое.
Всякий путь должен быть укреплён верой из сердца. И воин знает, что конечный итог этого пути – желанная долгожданная смерть.
* * * * * * *
У воина нет ни чести, ни достоинства, ни семьи, ни имени, ни родины. Есть только жизнь, которую нужно прожить. В таких условиях контролируемая глупость - единственное, что может связывать его с ближними.
Всё, что есть у воина – это люди, которым и всё принадлежит.
* * * * * * *
Ничто не имеет особого значения, поэтому воин просто выбирает какой-то поступок и совершает его. Но совершает так, словно это имеет значение. Его контролируемая глупость заставляет его говорить, что его действия очень важны, и поступать соответственно. В то же время он прекрасно понимает, что все это не имеет значения. Так что, прекращая действовать, воин возвращается в состояние покоя и равновесия. Хорошим было его действие или плохим, удалось ли его завершить - до этого ему нет никакого дела.
Особое значение имеет только страстная пламенная душа, объятая хаосом Гурана. И воин выбирает такой поступок, который введёт его душу в это состояние.
* * * * * * *
Воин может вообще не совершать никаких поступков. Тогда он ведет себя так, словно эта пассивность реально имеет для него значение. Он прав и в этом случае, потому что и это тоже контролируемая глупость.
Воин может лежать на мягком диване, на тёплой печи и ждать вдохновения, сосредоточения ума и сил.
* * * * * * *
В жизни воина не может быть пустоты. Его жизнь заполнена до краев. Все заполнено до краев, и все равнозначно. Для него нет ни побед, ни поражений, ни пустоты. Все заполнено до краев и все равно, и его борьба стоит его усилий.
Душа воина должна быть заполнена до краёв, а сознание чистое для восприятия. В пустоте разума рождаются гениальные мысли.
* * * * * * *
Обычный человек слишком озабочен тем, чтобы любить людей, и тем, чтобы его любили. Воин любит, и все. Он любит всех, кто ему нравится, и все, что ему по душе, но он использует свою контролируемую глупость, чтобы не беспокоиться об этом. Что полностью противоположно тому, чем занимается обычный человек. Любить людей или быть любимым ими - это еще далеко не все, что доступно человеку.
Обыватель озабочен любовью людей, от которых зависит его судьба. Воин любит всех людей, независимо от их национальности и вероисповедания. Воин не приспосабливается к воле людей, он сам приспосабливает людей к своему духу Божьему.
* * * * * * *
Воин принимает ответственность за все свои действия, даже за самые пустяковые. Обычный человек занят своими мыслями и никогда не принимает ответственности за то, что он делает.
Обыватели сваливают вину на других, устраивают охоту на ведьм, на евреев. Воин Гурана за все свои и не свои действия принимает ответственность исключительно на себя. Воин Гурана виновен в том, что не может достучаться до сердца людей и наставить их на правильную жизнь.
* * * * * * *
Обычный человек является либо победителем, либо побежденным и, в соответствии с этим, становится преследователем или жертвой. Эти два состояния превалируют у всех, кто не видит. Видение рассеивает иллюзию победы, поражения или страдания.
Победы скучные. Сладостны поражения, в которых выкладываешь все силы для победы. В этих поражениях осознаёшь себя, свои недостатки. И мы должны быть благодарны победителю за это поражение.
* * * * * * *
Воин знает о своем ожидании и знает, чего он ждет. Когда он ждет, у него нет желаний, и поэтому, какую бы малость он ни получил, это всегда больше, чем он может взять. Если он хочет есть, то справится с этим, потому что не страдает от голода. Если он ранен, то справится с этим, потому что не страдает от боли. Быть голодным или страдать от боли означает, что человек - не воин, и сила голода или боли может разрушить его.
Если будешь нетерпеливо ждать, то упустишь ожидаемое, не сможешь в этот момент организовать эффективные действия.
Если будешь страдать от голода и боли, то не добудешь себе пищи, а боль ещё более усилится.
* * * * * * *
Самоограничение - самый худший и самый злостный вид индульгирования. Поступая подобным образом, мы заставляем себя верить, что совершаем нечто значительное, чуть ли не подвиг, а в действительности только еще больше углубляемся в самолюбование, давая пищу самолюбию и чувству собственной важности.
Если слишком ограничивать себя, то душа разрушит ум, здоровье. Если не ограничивать себя, то душа перестанет трудиться.
* * * * * * *
То, что воин называет волей, есть сила внутри нас самих. Это не мысль, не предмет, не желание. Воля – это то, что заставляет воина побеждать, когда его рассудок говорит ему, что он повержен. Воля - это то, что делает его неуязвимым. Воля - это то, что позволяет шаману пройти сквозь стену, сквозь пространство, в бесконечность.
Вся наша истинная воля заключается в наблюдении за самим собой, за своими действиями, в ограничении себя при необходимости.
Все действия утихают, человек ослабевает, переходит в безвольное состояние, если ограничивать себя неправильно, если слишком обольщаться победой.
* * * * * * *
Когда человек выбирает путь воина, он становится полностью бодрствующим, в полной мере осознавая, что
обычная жизнь навсегда оставлена позади. Средства обычного мира больше не являются для него щитами, и он должен выбрать новый способ жизни, если он хочет выжить.
Когда человек выбирает путь воина, он переходит в состояние вдохновения и озарения. Освобождается от иллюзий прошлой и будущей жизни.
Он больше не уповает на защиту людей, правоохранительных органов и выбирает способ защиты исключительно со стороны Бога.
* * * * * * *
К тому моменту, когда человек осознает устрашающую природу знания, он осознает и то, что смерть на этом пути - верный попутчик, незаменимый партнер, который всегда рядом. Смерть является главным фактором, превращающим знание в энергию, в реальную силу. Прикосновением смерти завершается все, и все, чего она коснулась, становится Силой.
Знания раскрывают перед глазами пути жизни. Эти пути заманчивы и ведут к погибели прошлой жизни.
Знания превращает в энергию вера. Вера, что смерть прошлой жизни даст новую жизнь.
* * * * * * *
Только принятие идеи смерти может дать воину отрешенность, достаточную для того, чтобы принуждать себя к чему бы то ни было, равно как и для того, чтобы ни от чего не отказываться. Он знает, что смерть следует за ним по пятам и не даст ему времени ни за что зацепиться, поэтому он пробует все ни к чему не привязываясь.
Смерть есть наша мать, есть черноокая красавица, дающая новую жизнь.
Но только эта новая жизнь не в загробном мире, а здесь на земле.
* * * * * * *
Мы - люди, и наша судьба, наше предназначение – учиться ради открытия все новых и новых непостижимых миров. Воин, научившийся видеть, узнает, что непознанным мирам нет числа и что все они - здесь, перед нами.
Мы люди и наша судьба – вечно постигать истину. И каждое приближение к истине – это возможность создать вокруг себя новый мир.
* * * * * * *
Смерть - это вращение; смерть - это сияющее облачко над горизонтом; смерть - это мой разговор с тобой; смерть - это ты и твои записи в блокноте; смерть – это ничто. Ничто! Она здесь, хотя ее нет здесь вообще.
Если мы не будем любить смерть, то не сможем счастливо и плодотворно жить.
* * * * * * *
Дух воина не привязан ни к индульгированию, ни к жалобам, как не привязан он ни к победам, ни к поражениям. Единственная привязанность воина - битва, и каждая битва, которую он ведет, - его последняя битва на этой земле. Поэтому исход ее для него практически не имеет значения. В этой последней битве воин позволяет своему духу течь свободно и ясно. И когда он ведет эту битву, он знает, что воля его безупречна. И поэтому он смеется и смеется.
Битва, которая ведёт к победе, есть последняя битва! В этой битве погибает наше прежнее Я и рождается новое Я, которое устремляется к новым битвам.
* * * * * * *
Мы непрерывно разговариваем с собой о нашем мире. Фактически, мы создаем наш мир своим внутренним диалогом. Когда мы перестаем разговаривать с собой, мир становится таким, каким он должен быть. Мы обновляем его, мы наделяем его жизнью, мы поддерживаем его своим внутренним диалогом. И не только это. Мы также выбираем свои пути в соответствии с тем, что мы говорим себе. Так мы повторяем тот же самый выбор еще и еще, до тех пор, пока не умрем. Потому что мы продолжаем все тот же внутренний диалог. Воин осознает это и стремится прекратить свой внутренний диалог.
Воин Гурана, когда разговаривает с самим собой, создаёт в воображении новый мир. И затем своими действиями преобразует имеющийся мир в мир, который родился у него в воображении.
* * * * * * *
Мир - это все, что заключено здесь. Жизнь, смерть, люди и все остальное, что окружает нас. Мир необъятен и непостижим. Мы никогда не сможем понять его. Мы никогда не разгадаем его тайну. Поэтому мы должны принимать его таким, как он есть, - чудесной загадкой.
Вот поэтому шаманы древней Мексики не смогли создать уникальную цивилизацию, которая родилась в Европе и распространилась по всему миру.
Мы никогда не сможем понять мир, но обязаны к этому стремиться. Не мы должны принимать мир, а мир пусть принимает нас.
* * * * * * *
Вещи, которые делают люди, ни при каких условиях не могут быть более важными, чем мир. И, таким образом, воин относится к миру как к бесконечной тайне, а к тому, что делают люди, - как к бесконечной глупости.
Вещи, которые делают люди, обязаны служить миру, не загрязнять, не рушить его.
* * * * * * *
Люди, как правило, не отдают себе отчета в том, что в любой момент могут выбросить из своей жизни все что угодно. В любое время. Мгновенно.
Чтобы отдавать себе в этом отчёт, необходимо учиться делать жертвоприношения. Скупой человек лишается гораздо большего, чем щедрый.
* * * * * * *
Человек не должен беспокоиться о том, чтобы сделать фотографии или магнитофонные записи. Все это излишества спокойной жизни. Во всем, что мы делаем, по-настоящему необходимо лишь одно – «дух». Человек должен беспокоиться лишь о духе, который убывает.
Небесные сокровища гораздо ценнее земных сокровищ! Без духа не будешь богатым и на земле.
* * * * * * *
Воин не нуждается в личной истории. В один прекрасный день он обнаруживает, что в ней нет никакой нужды, и просто избавляется от нее.
Прошлая жизнь есть сон, иллюзия. Обыватели зависят от прошлой жизни, а воин каждый день рождается заново, каждый день у него появляется новая судьба.
* * * * * * *
«Я собираюсь взять твоего отца в качестве примера, чтобы проиллюстрировать мою точку зрения на личную историю. Твой отец знает о тебе все. Поэтому ты для него - как раскрытая книга. Он знает, кто ты такой, что из себя представляешь и чего стоишь. И нет на земле силы, которая могла бы заставить его изменить свое отношение к тебе.
Естественно, такое интимное знание о тебе есть и у всех твоих друзей. У каждого, кто тебя знает, сформировался определенный образ твоей личности. И любым своим действием ты как бы подпитываешь и еще больше фиксируешь этот образ. Личная история постоянно нуждается в том, чтобы ее сохраняли и обновляли. Поэтому ты рассказываешь своим друзьям и родственникам обо всем, что делаешь. С другой стороны, для воина, у которого нет личной истории, нет необходимости в объяснениях, его действия не могут никого рассердить или разочаровать, а самое главное - он не связан ничьими мыслями и ожиданиями».
Без репутации невозможно организовать какую-либо общественную деятельность. И если люди не доверяют тебе, то они никогда не пойдут даже за очень хорошей твоей идеей.
Изменить общественное мнение можно лишь только яркими поступками, которые бы обсуждались и инициировали необходимую оценку им.
Но ни в коем случае нельзя дорожить общественным мнением, ибо ты утратишь возможность управлять им. Живи по сердцу и совести, а люди всё равно в итоге справедливо оценят твою личность. Приобретай небесные сокровища, а за ними и придёт соответствующая репутация.
* * * * * * *
Когда отсутствует какая бы то ни было определенность, мы все время алертны, мы постоянно готовы к прыжку. Гораздо интереснее не знать, за каким кустом прячется кролик, чем вести себя так, словно тебе все давным - давно известно.
Воин Гурана не ходит по протоптанным путям, он всегда устремлён в неизвестность. И эта неизвестность дарует душе страсть, огонь.
* * * * * * *
Пока человек чувствует, что наиболее важное и значительное явление в мире - это его персона, он никогда не сможет по-настоящему ощутить окружающий мир. Точно зашоренная лошадь, он не видит в нем ничего, кроме самого себя.
Если давать себе хорошую оценку, то перестанешь развиваться. Если давать себе плохую оценку, то появится желание убить своё тело.
Необходимо устремить все мысли на познание и творчество, и на этом пути придёт развитие, радость жизни.
* * * * * * *
Смерть - наш вечный попутчик. Она всегда находится слева от нас на расстоянии вытянутой руки, и смерть - единственный мудрый советчик, который всегда есть у воина. Каждый раз, когда воин чувствует, что все складывается из рук вон плохо и он на грани полного краха, он оборачивается налево и спрашивает у своей смерти, так ли это. И его смерть отвечает, что он ошибается, и что кроме ее прикосновения нет ничего, что действительно имело бы значение. Его смерть говорит: «Но я же еще не коснулась тебя!»
Из-за страха перед физической и духовной смертью люди не решаются на поступки и, пребывая в бездействии, их постигает смерть.
* * * * * * *
Если воин что-то решил, он идет до конца, но при этом он непременно принимает на себя ответственность за то, что он делает. Что именно воин делает - значения не имеет, но он должен знать, зачем он это делает, и действовать без сомнений и сожалений.
Обыватели, как правило, причину своего поведения видят не в себе, а в окружающих людях. И, чтобы доказать неправоту людей, они в подсознании держат желание навредить делу, без особого энтузиазма они доводят дело до конца.
Воин, даже выполняя поручение, он это поручение делает своим. Он становится тем человеком, который побудил его к действиям.
Обыватели часто, чтобы заслужить репутацию, расшибают лоб, выполняя поручение. Чрезмерная мотивация не даёт им сосредоточить разум и организовать эффективные действия.
* * * * * * *
В мире, где за каждым охотится смерть, нет времени на сожаления или сомнения. Время есть лишь на то, чтобы принимать решения. И не важно, в чем будут заключаться эти решения. Ничто не является более или менее серьезным и важным, чем что-то другое. В мире, где смерть - это охотник, нет больших или малых решений. Единственное решение заключается в том, что воин должен встретиться лицом к лицу со своей неотвратимой смертью.
Ни в коем случае нельзя ничему придавать серьёзную и важную оценку, иначе чрезмерная мотивация погубит дело. Думай о встрече со смертью и твои соблазны утихнут, не будут мешать трезво мыслить и решительно действовать.
* * * * * * *
Воин должен учиться быть доступным и недоступным на поворотах пути. Для воина бессмысленно непреднамеренно оказываться доступным в любое время, точно так же, как совершенно бессмысленно прятаться, когда все вокруг знают, что сейчас он прячется.
Всегда нужно быть доступным для света Божьего, что позволит всегда принимать разумные решения.
* * * * * * *
Для воина быть недоступным - значит прикасаться к окружающему его миру бережно. Съесть не пять перепелов, а одного. Не калечить растения лишь для того, чтобы сделать жаровню. Не подставляться без необходимости силе ветра. И, превыше всего, - ни в коем случае не истощать себя и других. Не пользоваться людьми, не выжимать из них все до последней капли, особенно из тех, кого любишь.
Когда душа получает свободу в Боге, в разуме, в духе, то тело довольствуется малой свободой.
* * * * * * *
Беспокойство неизбежно делает человека доступным, он непроизвольно раскрывается. Тревога заставляет его в отчаянии цепляться за что попало, а, зацепившись, он уже обязан истощить либо себя, либо то, за что зацепился. Охотник-воин, с другой стороны, знает, что в его ловушки еще не раз попадет дичь, поэтому он не беспокоится. Беспокоиться - это, значит, становиться доступным, неосознанно доступным.
С утратой духа человека покидает разум, и он начинает панически действовать исключительно в соответствии инстинктов. Становится обезьяной, из которой когда-то произошёл: за всё в тревоге цепляется, панически бегает и в итоге всё равно попадает в ловушку.
* * * * * * *
Быть недоступным - вовсе не означает прятаться или скрываться. И не означает, что нельзя иметь дело с людьми. Охотник-воин недоступен потому, что не выжимает из своего мира все до последней капли. Он слегка касается его, оставаясь в нем ровно столько, сколько необходимо, и затем быстро уходит, не оставляя никаких следов.
Быть в духе Божьем – значит поставить светильник своей души на видное место и открыто проповедовать истину.
* * * * * * *
Быть воином-охотником - значит не просто ставить ловушки. Охотник добывает дичь не потому, что устанавливает ловушки, и не потому, что знает распорядки своей добычи, но потому, что сам не имеет никаких распорядков. И в этом - его единственное решающее преимущество. Охотник не уподобляется тем, на кого он охотится. Они скованы жесткими распорядками, путают след по строго определенной программе, и все причуды их легко предсказуемы. Охотник же свободен, текуч и непредсказуем.
Обыватели живут строго в своём рассудке. И чтобы победить их, необходимо действовать не по правилам их рассудка, необходимо быть по отношению к их рассудку непредсказуемым.
* * * * * * *
Для обычного человека мир кажется странным своим свойством либо нагонять скуку, либо быть с ним не в ладах. Для воина мир странен, потому что он огромен, устрашающ, таинствен, непостижим. Воин должен с полной ответственностью отнестись к своему пребыванию здесь - в этом чудесном мире, сейчас - в это чудесное время.
Обыватели не видят в мире многообразие путей жизни, толпятся на одном пути, дерутся из-за него. Воины Гурана обязаны показать непросветлённым людям пути жизни, которых всем хватит.
* * * * * * *
Воин должен научиться отдавать себе отчет в каждом действии, сделать каждое действие осознанным. Ведь мы пришли сюда ненадолго, и времени, которое нам отпущено, слишком мало, действительно слишком мало для того, чтобы прикоснуться ко всем чудесам этого странного мира.
Ты должен стать наблюдателем своих действий, и тогда все они будут осознаваемы, не будут противоречить правилам жизни.
* * * * * * *
Поступки обладают силой. Особенно когда тот, кто их совершает, знает, что это - его последняя битва. В действии с полным осознанием того, что это действие может стать для тебя последней битвой на земле, есть особое всепоглощающее счастье.
Поступок ведёт к рождению нового Я, нового человека в твоём теле.
* * * * * * *
Воин должен сосредоточить внимание на связующем звене с ним и его смертью, отбросив сожаление, печаль и тревогу. Сосредоточить внимание на том факте, что у него нет времени. И действовать соответственно этому знанию. Каждое из его действий становится его последней битвой на земле. Только в этом случае каждый его поступок будет обладать силой. А иначе все, что человек делает в своей жизни, так и останется действиями глупца.
У нас нет времени, ибо прошлое и будущее есть иллюзия. И каждое действие есть духовная смерть.
Если умираешь гениально, с талантом, то твои поступки будут непревзойдёнными.
* * * * * * *
Смерть ожидает нас, и то, что мы делаем в этот самый миг, вполне может стать нашей последней битвой на этой земле. Я называю это битвой, потому что это - борьба.
Подавляющее большинство людей переходит от действия к действию без борьбы и без мыслей. Воин-охотник же, наоборот, тщательно взвешивает каждый свой поступок. И поскольку он очень близко знаком со своей смертью, он действует рассудительно, так, словно каждое его действие - последняя битва. Только дурак может не заметить, насколько воин-охотник превосходит своих ближних - обычных людей. Воин-охотник с должным уважением относится к своей последней битве. И вполне естественно, что последний поступок должен быть самым лучшим. Это доставляет ему удовольствие. И притупляет страх.
Да, только дурак может не заметить, что воин Гурана есть гений, превосходит силой духа и силой ума всех обывателей. И к каждому своему делу должен подходить с вдохновением, с сосредоточением всех интеллектуальных и физических ресурсов организма, чтобы оно стало гениальным.
Если хоть один раз отступишься от этого правила, согрешишь, то этот грех втянет в обывательскую яму, станешь серой посредственной личностью.
* * * * * * *
Воин - это безупречный охотник, который охотится на силу; он не опьянен и не безумен, у него нет ни времени, ни желания добиваться чего-то обманом, лгать самому себе или совершать неверные действия - ставки слишком высоки. Ставками являются его безупречная и избавленная от излишеств жизнь, которую он так долго укреплял и совершенствовал. Он не собирается отбрасывать это, совершая какие-нибудь глупые просчеты или ошибочно принимая одно за другое.
Не следует обольщаться лёгкими путями, в которых не реализуешь вдохновение и ослабнешь. Но и искать трудных путей, в которых не останется времени для отдыха, для размышлений тоже не стоит.
* * * * * * *
Человек, любой человек, заслуживает всего, что составляет человеческую судьбу, - радости, б?
ПРОДОЛЖЕНИЕ: Карлос Кастанеда. Колесо времени. Вторая часть
