Пусть есть чёткая без монтажа видеозапись, остались жировые пятна пальцев, подтверждающие, что человек совершил правовое преступление. Но если он категорически не признаёт свою вину, то все эти улики разве имеют хоть какую-то ценность? Социальное окружение, чтобы обезопасить себя, может делать выводы на основе криминалистических доказательств, а в общении с данным преступником нужны другие аргументы.
Не задумывались, почему у прокуроров и следователей в выражениях лица не очень много добрых черт? Всё потому, что они слишком материалисты, привыкли человека сопоставлять с его телом, относятся к людям, как к предметам. Совершило тело действия – полагают, что их совершил человек, следует его призвать к ответу. Не понимают, что на самом деле человек просто наблюдает за действиями своего тела, абсолютно никаких поступков, в том числе и преступления, он не совершает. Суть воли в сдерживании, в инвертировании действий из одной области в другую область человеческой деятельности.
Не следует выбивать признание, потому что преступник действительно ничего не совершал и надо согласиться с ним. Это его плохое тело совершило преступление и необходимо вместе с ним подумать, как наказать его тело! Самому его истязать, сажать за колючую проволоку и за тюремную баланду – это ни к чему не ведёт, человек лишь только ещё более озлобляется, становится изворотливым жестоким злодеем. Такая практика выгодна полчищу держиморд, приходится обществу их и заключённых содержать.
Бить ремешком по попке взрослого человека бессмысленно. Преступник должен сам ввергнуть своё тело в суровые аскетические испытания, а чтобы его рассудок не впал в психические расстройства – следует поддерживать логические связи рассудка религиозными убеждениями.
В крайних случаях нужно делать трепанацию черепа и проводить нейрохирургическую операцию. Кора больших полушарий не должна интересовать, мыслительные функции человека не будут затронуты. Чрезмерная агрессия, ярость исходят из лимбической системы мозга. Можно даже и вырезать амигдалы лимбической системы, и человек станет послушной смиренной овечкой – это будет, между прочим, с этической стороны лучше, чем убивать его.
